еще зачастую не зная, что впереди. Из всех разновидностей путешествующих по миру Обитаемое Пространство бродяга — самый уважаемый. Например, те, чье название можно перевести с цефана как «странники» или «скитальцы», путешествуют только по безопасным местам, желательно — безлюдным. «Путешественники» не отправляются в дорогу без вооруженной охраны. «Беженцев» с места беда согнала, они ищут, где приткнуться, но не могут ничего найти, потому что слишком тоскуют по утраченной родине.
— Вас проводить к Рянц? — спросил мужчина.
— Нет, спасибо. Я знаю, куда идти.
Мужчина нахмурился, потом понимающе кивнул. Вежливо попрощались, и Михаил отправился к Рянц.
Пройдя один дом, он явственно почувствовал запах пищи, кажется — жареная рыба. По мере приближения к лазу запах усиливался. Эта Рянц что — в другой мир лазит за пропитанием?
Оказалось — нет. Когда Михаил прошел следующий дом, то оказался на берегу довольно большого прямоугольного бассейн. Вода — проточная, в одном углу бассейна течет из трубы, в другом — вытекает сквозь решетку в дне. Вдоль дна беспорядочно плавали похожие на белых амуров или пеленгасов рыбы, в том числе — довольно крупные. Вот кого здесь жарят.
На воду бросало размытую тень дерево, которое росло в большой кадке. Листья у дерева — очень темные, с волнистым краем, на ветках — вытянутые розовые плоды.
А где же лаз? Чутье уверенно подсказывало, что лаз — в нехарактерном для здешней архитектуры здании, похожем на самолетный ангар. Оно расположилось посреди площади, обычно площади здесь свободны, значит — построено позже остальных домов. Отгородили таким способом лаз. Интересно, зачем? Дверей не видно, по крайней мере — открытых. Наверное, дверь в «ангар» запирается на замок, чтобы не шлялись кто попало. Чтобы мимо хранителя не проскочили, он же наверняка не за бесплатно лаз открывает. Встает вопрос, что же хранит этот хранитель (точнее — хранительница), ключ от лаза или только ключ от ангара. Эта Рянц — пролазница, она может открыть лаз и без ключа. Придется ей клиентов в бессознательном состоянии во мглу протаскивать, потому что лаз открывается только для пролазников, но это — решаемая проблема. Или — она оба ключа хранит?
А где же Рянц? А вот она показалась из-за ангара. Михаил пошел ей навстречу.
Сошлись, поздоровались. Кожа Рянц была иссиня-черной, волосы, естественно, — сильно вьющиеся, черты лица — скорее характерны для австралийских аборигенов, чем для африканских. Одета в жилетку и набедренную повязку.
Михаила тянуло к Рянц. Не сексуально, австралийские аборигенки — не его тип женщин. Его тип — раскосоглазые азиатки, легко краснеющие и (обязательное условие) — по имени Ника. Но тяга присутствует, хочется пообщаться, узнать о женщине побольше. Все понятно, пролазников всегда друг к другу тянет.
— Меня зовут Михаил.
— Я — Рянц. Я ждала вас. Есть хотите?
За ангаром была организована кухня под открытым небом. Рянц подала жареные на решетке ломти рыбы, мелко нарезанную зелень (судя по цвету — листья того дерева, что возле бассейна) и коричневатое прозрачное вино. Рыба, салат, вино — вполне по-европейски, только столовых приборов нет. Ну и что, руками — вкуснее.
Рыба — сочная и с корочкой, зелень — хрустящая, чуть терпковатая, сдобренная маслом. Вино хорошее: терпкое, чуть сладковатое. И есть у него привкус, как у поданного салата: наверное, вино из плодов того же дерева. А масло — должно быть, из косточек тех же плодов.
Но Михаил и Рянц обсуждали не угощение, нашлись вопросы посерьезнее. Сначала Рянц долго изучала выданный Иван свиток. Хотя там все было лаконично и ясно, посередине — сложный радужно блестящий иероглиф, знак общины авиаторов, выше иероглифа — надпись: «Служителям Системы Прямых Путей. Прямые Реки — Большой Город. Соглашение…» — и дальше непонятный набор символов, которым обозначалось соответственное соглашение между общиной авиаторов и служителями Системы. Ниже иероглифа — еще короче: «Хранителю ключа. Соглашение…» — и другой набор символов.
Вероятно, хранительница ключа просто из вежливости ждала, пока Михаил доест.
Наконец, Рянц свернула свиток, сказала:
— Ну что ж, обязательство общины авиаторов — достаточно большая ценность, чтобы оплатить проход через лаз… Но я обязана убедиться, что у вас есть серьезные причины покинуть Обитаемое Пространство.
— Кому обязаны? — сострил Михаил.
— Самой себе. Какую бы плату мне не предлагали, я отговариваю желающих покинуть Обитаемое Пространство. Но если причина действительно серьезная, я открываю лаз даже бесплатно.
Женщина принципиальная, можно сказать — идейная. Будь она беспринципная, было бы легче, заплатил — и вперед. А ключ, открывающий лаз, у нее таки все-таки есть, раз она сама о ключе говорит.
Михаил решил для начала попробовать логику:
— Я — бродячий колдун… так же, как вы. Мне не нужен ключ, чтобы открыть лаз, я, если что, смогу вернуться в Обитаемое Пространство.
— Это может оказаться очень непросто, — спокойно возразила Рянц. — Вы собираетесь отправиться в опасный мир.
— И чем этот мир опасен? И как он, кстати, называется?
Рянц усмехнулась, ответила сначала на второй вопрос:
— Мир Ду. Наибольшая опасность там идет от людей.
— Так же, как везде, — рассудил Михаил.
— Нет, гораздо сильнее, чем везде. Этот мир принадлежит людям, которые уважают только силу. Чтобы выжить, вам придется сражаться за свою жизнь. И убивать. Кроме того, вам будет очень сложно притвориться жителем мира Ду.
— Сражаться я умею, — с наигранной твердостью заявил Михаил.
— А убивать?
— Пока не пробовал, — это Михаил постарался произнести с максимальной беззаботностью, но тут же понял, что Рянц ему не обмануть, у нее чутье, она видит, что на самом деле собеседник не уверен даже в своем умении сражаться, не говоря уже о том, чтобы убивать. Врать — вовсе опасно, возьмет, и не пустит к лазу. И нет никакой уверенности, что удастся прорваться силой, неизвестно, что там у нее за ключ, может он не только открывает лаз для непролазников, но и способен заблокировать лаз так, что его никакой пролазник никакими мантрами не откроет. Михаил отбросил наигранность, стал говорить просто:
— Да я же не собираюсь в том мире селиться, только доберусь до следующего лаза и покину этот мир Ду. Проберусь потихоньку, дворами-огородами.
Рянц улыбнулась, подлила Михаилу вина. Задумчиво заговорила:
— У вас может получиться. Лаз выводит каждый раз в разные места, но всегда в безопасные, что в мире Ду означает — безлюдные. Я не знаю, к какому лазу вы пойдете потом, но ближайший будет расположен в сорока циклах пути, не меньше… скорее всего — больше.
Стали пересчитывать, сколько в цикле Рянц авиаторских переходов, у Михаила получилось, что расстояние между лазами будет с полтысячи километров. Далековато, но могло быть хуже.
— Правда, тот лаз расположен посреди пустыни, которая тоже хорошо умеет убивать, — продолжала Рянц. — И выводит он в мир, где опасность представляют не люди… там вообще нет людей, потому что есть невидимая смерть.
Услышав про невидимую смерть, Михаил напрягся. И так чувствовал себя как на экзамене, а тут еще и ужасы какие-то.
— Невидимая смерть — лучи, но человеческий глаз их не различает. Они проходят сквозь человеческую плоть, как обычный свет сквозь воду, и разрушают тело изнутри.
Тьху ты, она имеет ввиду обычную радиацию, жесткое излучение, в цефане есть соответственные слова. То ли привыкла рассказывать про радиацию людям малообразованным, которым умные слова неизвестны, то ли самой образованности не хватает.
