сухим льдом и кабелями, Кирстен наблюдала, как монтажники затаскивают в хижину операторскую тележку «долли». В сыром воздухе пахло плесенью, раствором сухого льда и испарениями, поднимавшимися от стоячих вод заболоченного рукава реки. С деревьев капало. Из-под ног с шуршанием и писком бросались врассыпную какие-то живые существа, но их почти не было слышно за шумом, сопровождающим работу съемочной группы. Кирстен вгляделась в непроницаемую черноту неба. Она мысленно поделилась своими огорчениями с Богом, но Он, наверное, не слышал ее.
Казалось, подготовка заняла бесконечно много времени, но, наконец, они были готовы приступить к съемке. Во время репетиций выявилось множество проблем, хотя Анна на удивление быстро пришла в себя, что, как ни парадоксально, вызвало у Кирстен еще большее раздражение. Однако технические проблемы удалось решить, и Кирстен оставалось лишь сесть за монитор и ждать, пока гримеры закончат свою работу. Но она оставалась возле Анны, которая, сидя на самодельной кровати, оголила шею, предоставив себя в распоряжение художника-гримера. Она еще раз просматривала пометки в своей роли. Комната с низким потолком и замшелыми каменными стенами, освещенная пурпурно-красным светом лампы, была настолько тесной, что там едва помещались кровать и камера, смонтированная на операторской тележке. Пол покрывал слой соломы, а единственное оконце было заколочено досками. От небольшой канистры с сухим льдом, стоявшей в углу, поднимались едва заметные облачка тумана.
Продумав еще раз во всех подробностях действие, которое должно было происходить в этой обстановке, Кирстен отправилась искать Лоренса.
В углу, в плетеном кресле, задвинутом за мониторы, раскачивалась Руби. Она была так пьяна, что не соображала, где находится. Как она умудрилась забраться туда, оставалось загадкой, но Элен это не интересовало, и она уселась там в надежде, что Кирстен не заметит ее. Подозвав к себе одного из монтажников, Элен попросила чуть передвинуть заграждение. Съемка дубля должна была начаться с минуты на минуту, и Элен понимала, что сейчас ни Кирстен, ни Анне совсем не нужен скандал, который наверняка устроит Руби, если ее станут выводить со съемочной площадки.
Отсюда Элен видела, как Кирстен и Лоренс раздраженно перекинулись парой слов возле хижины, затем вошли внутрь. Через несколько секунд оттуда появилась гримерша, потом в хижину протиснулся оператор, проверявший контакты на кабелях, так как ему предстояло снимать эту сцену с помощью дистанционного управления.
Вся обстановка казалась Элен странной и сюрреалистической. Это напоминало немой фильм, где двигаются губы, но звука не слышно. Однако какой-то звук был и доносился он откуда-то издалека.
Элен вздрогнула и закуталась поплотнее в плащ, продолжая наблюдать за тем, что происходило на съемочной площадке. Через некоторое время Кирстен и Лоренс вышли из хижины и сразу же разбрелись в разные стороны к своим мониторам.
Кирстен оглянулась, отыскала актера, руки и спина которого должны были фигурировать в этой сцене, проводила его до хижины и кивнула бутафору.
— О'кей, — сказала она, потирая руки, и возвратилась к своему монитору, — начнем, пожалуй.
Пока каждый из участников занимал исходную позицию, Элен подошла к Кирстен и взяла ее под руку.
— Так не пойдет, — пробормотала Кирстен. Освещение никуда не годилось. Ей хотелось, чтобы в кадре дверь открылась и закрылась, ведь нужно видеть, как этот парень входит в хижину. — Черт возьми, — неожиданно прошептала она. — Будь на месте Анны кто-то другой, я продумала бы эту сцену получше. А теперь смотри, что получается. У нас сейчас две сотни статистов готовы для съемки ритуала, гримеры совсем вымотались… Я знаю, что веду себя, как ребенок, Элен, но мне хочется плакать. Я так ждала съемки ритуала. От этой сцены зависит успех всего фильма. А теперь эта избалованная корова мне все испортила. Разве ей мало заполучить Лоренса? Зачем ей еще и здесь мне напакостить?
— Она ничего не испортила, — успокаивала ее Элен. — Мы все сделаем. И увидишь, это будет великолепно.
— Нет! — вдруг закричала Кирстен, услышав, как ассистент режиссера дает неправильное указание бутафору. — Пока нам нужно снять только конец борьбы — руки, отрывающиеся от горла жертвы, удаляющуюся фигуру и на несколько секунд лицо Анны крупным планом. Спросите у Джейка, можно ли снять, как этот парень выходит из хижины, и открывающуюся дверь?
— Конечно, можно, — ответил Джейк, услышав ее вопрос. — Дайте мне одну минутку, и я все улажу.
Кирстен кивнула.
— Боже, мы так никогда не начнем! — воскликнула она, взглянув на часы. — Посмотри, сколько времени! Мы никогда…
— Кирстен, Кирстен! — раздался из хижины голос Анны.
— В чем дело? — спросила Кирстен, протиснувшись в хижину.
— Нельзя ли еще разок уточнить вот это место? Когда Джон выходит из двери…
Кирстен обернулась к Джону:
— Ты помедлишь у двери — мы подадим тебе знак. Дай время оператору спанорамировать Анну, а потом выходи из двери. Она уже будет открыта, и как только ты выйдешь, бутафоры сразу же сгустят туман. Потом ты закроешь за собой дверь.
— Спасибо, — с улыбкой поблагодарила Анна.
Прошло еще десять минут, и, наконец, помощник режиссера с нумератором и хлопушкой подал сигнал, подняв большой палец, и назвал номер кадра. Дэвид дал последние наставления актерам, Лоренс занял свое место рядом с Джейком за монитором, расположенным прямо перед Кирстен.
— О'кей, поехали, — сказала Кирстен, когда Джейк, очистив кадр, вышел из хижины.
— Камера пошла…
— Кадр 501, дубль один.
Кирстен впилась глазами в монитор. Элен тоже. Но тут один из курьеров попробовал помочь Руби подняться на ноги, и Кирстен сказала:
— Оставьте ее! — Повернувшись к монитору, она несколько мгновений не отрывалась от него, потом произнесла свое «о'кей» и «начали!».
Прильнув к крошечному экрану монитора, Кирстен слышала через наушники звуки, издаваемые обитателями болота и шум борьбы внутри хижины. Она сразу же отметила, что перспектива звука неверна. Темная фигура мужчины склонилась над Анной, его пальцы сжали ее горло, колено грубо уперлось ей в грудь. Анна пытается сопротивляться, в огромных глазах застыл панический страх. Его пальцы все сильнее сжимают ее нежную шею, и жизнь медленно, до ужаса убедительно начинает покидать ее. Камера отодвинулась, когда мужчина повернулся к ней, закрыв ее от экрана взмахом черного плаща. Камера двинулась вместе с ним к двери, и на экране появились смутные очертания предметов и ярко блеснувшая в луче света пряжка. Возле двери мужчина кинул через плечо взгляд на труп, лежащий на постели. Камера задержалась на его глазах, взяла крупным планом припухшие пунцовые кровоподтеки на горле, посиневшие губы и чуть дрожащие ресницы. Густое облако предрассветного тумана ворвалось от сквозняка в хижину, когда закрылась дверь. И тут, в последний момент Анна вспомнила, что ее глаза с застывшим в них ужасом должны быть широко раскрыты. Когда ее веки поднялись, раздосадованная Кирстен издала стон.
— Стоп! — крикнула она, выходя из-за монитора. — Приготовиться к следующему дублю. Гример!
— Иду, — крикнула Труди, направляясь к хижине.
— Слишком густой туман, — крикнула Кирстен бутафору и направилась поговорить со звукооператором, пока гримерша займется Анной. Элен толкнула Руби, пытаясь разбудить ее, но услышала в ответ лишь слабый стон. Лоренс шел в сторону от съемочной площадки, поглощенный разговором с одним из производственников. Все остальные готовились к следующему дублю.
Вдруг из хижины раздался истошный вопль. На мгновение все замерли. Потом к хижине бросилась Кирстен, а вслед за ней Джейк. Распахнув дверь, они увидели, что гримерша пятится от кровати, зажав рот рукой. Когда гримерша наткнулась на Кирстен, та бросила взгляд на Анну. Оттолкнув гримершу, Кирстен кинулась к кровати.
— В чем дело? Что происходит? — крикнул Джейк, опускаясь на колени рядом с Кирстен.
Кирстен приподняла Анну за плечи и встряхнула. Джейк стал расстегивать ворот ее сорочки.
— Анна! Анна! — кричала Кирстен, хлопая ее по щекам.
