Наконец кончик посоха коснулся его — легким, испытующим ударом, но все же оставил заметную отметину.
— Теперь он разозлится! — крикнул кто-то.
Мужчина ударил гладиатора еще раз. Толпа закричала — таким ударом можно было сбить человека с ног.
— Да он силач! — заметил кто-то.
Разозленный этим замечанием, противник гладиатора нанес еще один удар.
— Ты что, ослабел, Астубакс? — насмешливо крикнули из толпы.
Озверев, мужчина ударил еще раз, но это было все равно, что бить по бесчувственному дереву или камню.
— Ай-яй-яй! — запричитали в толпе.
Наконец мужчина по имени Астубакс вложил в удар всю свою силу. Гладиатор даже не пошатнулся. Отметины на его теле не вызывали сомнений в силе ударов.
— Давай, дерись! — завопил Астубакс. — Или ты струсил?
В этот момент в глаза гладиатору было страшно взглянуть. В них застыло жуткое выражение, наводящее на мысль о буре в глухом лесу или подобное порыву ярости некоего чудовищного зверя, который не знает пощады.
Астубакс попятился. Гладиатор в упор смотрел на него. Затем этот странный, опасный блеск в его глазах исчез — будто чудовище неожиданно вернулось в свое логово.
Астубакс ринулся вперед, молотя посохом, но все его удары были спокойно и умело отражены. Затем посохи скрестились, и гладиатор шаг за шагом заставил Астубакса отступить к краю круга, откуда зрители в ужасе отпрянули. Но гладиатор не стал вышибать противника из круга, он только трижды вынуждал его отступить к самому краю, а потом позволял вернуться к центру. Астубакс побледнел и покрылся потом. Гладиатор отбил его удар, и, прижимая посох Астубакса, заставил того встать на колени посреди круга. Затем одним ударом он переломил посох врага. Астубакс попытался вскочить, но ему в грудь уперся посох гладиатора, опрокинув его на спину. В глазах гладиатора снова мелькнуло страшное выражение, и он уже занес посох, как копье. Внезапно его лицо смягчилось, он швырнул посох вперед, и тот вонзился глубоко в землю в шести дюймах от головы Астубакса.
— Радуйся, что я решил не драться, — заявил гладиатор, выходя из круга. Астубакс с трудом поднялся на ноги, и тяжело дыша, исподлобья глядел на победителя.
Воин, который держал за веревку Янину, поставил ее на ноги и подвел к гладиатору. Тот обмотал веревку вокруг шеи Янины, и она опустилась на колени рядом со своим господином.
— Кто вы? — спросил гладиатор.
— Мы — вольфанги, — ответил Астубакс, — остатки пяти племен некогда могущественного народа, разбросанного, как гласит легенда, по множеству планет.
— Что это был за народ?
— Его называли лесным народом, — ответил Астубакс.
Упоминание об этих же людях позднее появилось в летописях — их называли «вандалами», или «вандалиями». (Мы уже говорили о затруднениях, связанных с этимологией этого названия.)
— Что стало с другими племенами? — спросил гладиатор, ибо внезапно почувствовал острый интерес к их судьбе.
— Наверное, их больше нет.
— Что это были за племена?
— Даризи, хааконсы, базунги, и главное, самое многочисленное и воинственное — отунги.
— Ортог считал меня отунгом, — вспомнил вслух гладиатор.
— Почему? — удивился Астубакс.
— Не знаю.
— Кто ты?
— Я не знаю, кто я такой, — ответил гладиатор.
— Если ты из отунгов, значит, они не вымерли.
— Это родственное нам племя, — заявил грузный воин.
— Я не знаю, кто я, — повторил гладиатор. — Я только крестьянин.
— Если ты отунг, тогда ты не крестьянин, а воин, воин из рода лучших воинов!
— Нет, — покачал головой гладиатор, — я простой крестьянин.
В этот момент вдали послышался оглушительный треск ломающихся деревьев. Задрожала земля. В небо взметнулся столб пламени, и тут же по лесу разнесся запах гари.
— Это знак дризриаков! — кричали воины.
— Они нашли нас!
— Нам некуда бежать!
— Пойдем, — позвал Астубакс гладиатора.
Вместе с несколькими воинами они поднялись на скалу с плоской вершиной, откуда можно было обозревать леса по всей округе. Янина шла следом.
— Вон там, смотри! — указал Астубакс.
Огненный поток в милю шириной разделял лес.
— Это знак дризриаков!
— Нет, — возразил один из воинов, — он не такой. Смотри!
Полоса огня не была прямой — она изгибалась, образуя знак, который гладиатор видел прежде на своих доспехах. Он был и на поясе, оставленном внизу вместе с револьвером и ножом. Этот знак встречался на кораблях Ортога.
— Это знак Ортога, — сказал гладиатор.
— Но не знак дризриаков, — ответил воин, всматриваясь в огненную пляску.
— Как я понимаю, Ортог откололся от дома дризриаков, — уточнил гладиатор.
— И все же пришел за данью, как делал прежде?
— Думаю, да.
— Только теперь он собирает дань для себя, — заключил грузный воин.
— Похоже, что так, — согласился гладиатор.
— Его посыльные будут в деревне через несколько дней, — мрачно сказал Астубакс.
— И что вы хотите делать? — поинтересовался гладиатор.
— Платить дань, конечно. Что нам остается?
— Кто ваш вождь? — спросил гладиатор.
— У нас нет вождя, — ответил Астубакс.
— Разве так бывает?
— Дризриаки убивают наших вождей, и теперь никто не хочет быть вождем.
— А кому это надо? — вмешался грузный воин.
— Кто отважится выступить против силы дризриаков? — подхватил другой.
— И так они лишили вас вожака? — заключил гладиатор.
— И нашего мужества, — с горечью добавил воин.
— Иногда его потере предпочитают смерть, — заметил гладиатор, вспомнив зал суда и арену.
— У нас нет вожака.
— Астубакс говорит за нас, принимает посыльных.
— К моему несчастью, — добавил Астубакс.
— Вы должны выбрать вождя, — предложил гладиатор.
— Чтобы он умер, как и все другие? — сказал воин.
— Он не успеет опомниться, как окажется в стране мертвых, — добавил другой.
— Ты можешь уйти, — заметил Астубакс.
Они стояли на верхушке плоской скалы и наблюдали, как пылает среди леса огромный знак Ортога.
— Смотри, как они возвещают о себе!
— Да, хотят поразить нас.
