пробираться между деревьями, пока датчики выискивали ровную площадку для приземления. Может, ее совсем не заметили — кто знает?
Вновь послышались звуки рогов. Гладиатор бросил остатки доспехов в реку. Вместе с остальными вещами он взял их ночью из капсулы.
— Господин, я не умею плавать! — кричала Янина прошлой ночью, когда они пытались подтащить капсулу к берегу. Она оказалась по пояс в быстрой реке, ее ноги потеряли опору, руки соскользнули с влажной металлической поверхности, и течение потащило Янину.
Когда капсула покинула «Аларию», вышвырнутая при перепаде давления, она некоторое время оставалась неуправляемой, и только потом в темной трясущейся кабине гладиатор отыскал рукоятки управления двигателем и с их помощью ускорил ход, чтобы удалиться подальше от корабля-матки и возможных выстрелов, а потом обнаружил системы внутреннего управления аппаратом — подачи тепла, света и кислорода. Поскольку двигатель сразу же не был включен, капсула оставалась холодной, потому что флот ортунгов предпринял первые поиски. Две ракеты, управляемые с мониторов кораблей, следовали за капсулой более пятнадцати сотен миль, а потом внезапно исчезли. Гладиатор отключил маяк, а также внешнее и внутреннее освещение, как только разобрался, как это делается. Он уменьшил уровень шума двигателя и систем жизнеобеспечения. Аппарат теперь напоминал молчаливую, темную пылинку в мрачном море, которая кажется невидимой, но все-таки она есть. Корабли-разведчики вскоре прекратили поиски, сигналами обезвредив посланные ракеты. Гладиатор так и не понял, почему варвары внезапно прекратили погоню. При вылете с «Аларии» капсулу сильно тряхнуло, и при этом заклинило навигационные приборы и рукоятки изменения и точной настройки курса. Итак, аппарат остался «без компаса и без руля». Однако повреждения были не слишком существенны. Спасательные капсулы не рассчитывались на опытных пилотов, в основном они функционировали автоматически. Как только начиналось катапультирование, в капсуле включались системы жизнеобеспечения и маяк. Задачей пилота было исправить возможные сбои курса, чтобы спасателям не пришлось долго искать капсулу. Конечно, при тогдашних обстоятельствах оставлять маяк включенным было бы неразумно. Думается, в этом побеге от флота ортунгов гладиатору просто повезло. К примеру, поскольку капсула в основном оставалась неуправляемой, гладиатор не мог изменить траекторию полета, не мог укрыться за каким-нибудь из кораблей ортунгов и подставить его под удар, не мог применить всех хитростей — например, включать и выключать двигатели, оставляя запутанный, рассеянный тепловой след, пользоваться для маскировки космическим мусором и небесными телами и так далее. За прошедшие дни нескольким капсулам удалось бежать успешно — особенно когда они катапультировались вместе и разлетались, используя старый эффект «двух зайцев» для преследователя. Хотя это не совсем касается нашего рассказа, заметим, что Палендию тоже удалось бежать. Спустя несколько дней его капсулу подобрал один из десяти имперских крейсеров. Его присутствие в этом районе не было случайным — крейсер спешил на вызов «Аларии». В этом и состояла причина, по которой варвары не стали преследовать капсулу гладиатора. Большинству капсул ускользнуть не удалось — их уничтожили сразу. Однако капсула, которая ушла с «Аларии» за несколько минут до бегства гладиатора, через несколько часов получила серьезное повреждение от преследующей ракеты, и ее затянуло гравитационное поле ближайшей планеты. Отсек с двигателем был отсоединен перед самым ударом ракеты. Сама капсула пострадала от множества осколков ракеты и двигателя. После отсоединения секцию двигателя намеревались использовать для маскировки, но это было не очень разумно, по крайней мере, при небольших расстояниях. Такой щит должен был появиться внезапно и близко от основной цели, чтобы ракета не успела обогнуть его. Следовательно, им надо было прикрываться в последний момент, что сопряжено с огромным риском. Если бы спасательные капсулы были боевыми кораблями, у них имелись бы более сложные защитные устройства, а так в них не хранилось даже автоматов. (Как нам уже известно, Империя держала оружие под строгим контролем.) Спасательные капсулы, которые находились в девятнадцатой секции «Аларии», были лишними, они не входили в обязательное число капсул, которые постоянно находились у люков. Поэтому в них не было даже карт — таким, к которым привыкли гражданские пилоты. Однако, к счастью, другие запасы в них имелись. Правда, запасами последних двух капсул частично воспользовались пассажиры, прячущиеся в девятнадцатой секции. С другой стороны, в обоих капсулах находилось совсем немного беглецов…
— Опять рога, господин, — сказала Янина.
— Слышу, — ответил он.
Гладиатор потерял сознание через несколько часов после вылета капсулы. Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем почувствовал прикосновение влажного платка ко лбу.
— Господин! — позвала Янина.
Его измочаленные выстрелами доспехи были сняты и валялись на полу.
Гладиатор снова потерял сознание, ослабев от потери крови, раненый, измученный, с обожженной от прикосновения раскаленных доспехов грудью.
Через два дня они включили свет. Гладиатор приподнялся на локте и пристально взглянул на рабыню. Та испуганно отвела глаза.
— Сними одежду, — приказал он.
— Да, господин, — робко откликнулась она.
Гладиатор положил рабыню на стальной пол капсулы.
— Господин такой сильный! — прошептала она.
— Молчи, — приказал гладиатор.
Когда рабыне приказывают молчать, она не вправе произнести ни слова. Но спустя несколько секунд она вздохнула, застонала и прижалась к нему.
Капсула блуждала в космосе несколько недель, одинокая и беспомощная, и, наконец, под воздействием почти незаметных вначале сил, незримой гравитации, она начала сперва медленно, а потом все быстрее описывать круги вокруг планеты. После проверок обитателям капсулы стало ясно, что либо ввиду отсутствия необходимости, либо неуправляемости капсулы, запасной двигатель не действует. Сразу же началась подготовка к приземлению.
В капсуле было всего несколько крохотных иллюминаторов, не более четырех дюймов в диаметре. Разглядеть через них что-либо оказалось очень трудно. Мониторы бездействовали.
Они почувствовали жар даже внутри, когда капсула начала пробивать верхние слои атмосферы. При спуске что-то случилось — на панели зажглась красная лампа. Пронзительная сирена провыла и смолкла. Лампа погасла.
Внизу были видны деревья. Позади них, едва различимая в иллюминаторе, вилась лента реки.
— Для приземления нет места! — воскликнула Янина. В самом деле, вся земля внизу была покрыта лесом.
Послышался скрежет — капсула пробиралась между ветками — а потом вновь начала полого подниматься вверх. Она развернулась, зависла, скользнула вниз на дюжину футов, а потом еще, и выпрямилась. Резко остановившись перед невидимым для беглецов препятствием, она взмыла вверх.
Две стрелки приборов, прежде не замеченные беглецами, дрожали у нулей.
— Мы падаем! — ужаснулась Янина.
Гладиатор попробовал подрегулировать кили аппарата. В космосе это было бесполезно, а в атмосфере планеты могло пригодиться.
Он вжал рулевое колесо, и аппарат начал подниматься, а затем выправил колесо и попытался рассмотреть в иллюминатор, что видно снаружи. Он повернул колесо вправо, затем влево и вдавил вниз, пытаясь следовать изгибам реки.
Они пронеслись над водой, и гладиатор вновь прижал рукоятку. Капсула ударилась о воду, как камень. Подняв брызги, она взлетела, и так, прыжками, перебралась через реку. Под днищем капсулы заскрипел гравий, заплескалась вода, и наконец, аппарат остановился у берега.
Не теряя времени, они покинули капсулу и спрятались в лесу, среди деревьев и камней. Убедившись, что все вокруг спокойно, они вернулись.
Капсула представляла собой сильно искореженный летательный аппарат, пробитый во многих местах и старый, один из тех, которые давно следовало списать с «Аларии». К днищу прилипли листья. Оба колеса, с помощью которых капсулу можно было передвигать по рельсам, отвалились.
— Мы живы, — облегченно вздохнула Янина.
