— Мне необходимо немедленно последовать за экспедицией, — требовательно произнес Юлиан. — Мне нужно знать их маршрут, необходимо семь катеров, топливо на месяц, сотня солдат и вьючные животные, две дюжины саней, защитные заграждения, оружие и боеприпасы!
— Гарнизон почти весь ушел с экспедицией, — объяснил стражник. — Осталось всего несколько человек и совсем немного топлива до прибытия следующего корабля.
— Ступай! — прикрикнул Юлиан. Стражник повернулся и торопливо зашагал к высокому строению.
— Значит, не все еще пропало? — спросил Туво Авзоний у Юлиана.
— Мы покинем Веницию через час, — ответил Юлиан.
Оба мужчины оглянулись на связанного человека. Он был закутан в меха и лежал на металлическом полу катера, вытянув ноги. Тонкие цепи образовывали прочную сеть, которая предохраняла этого человека — а им была рабыня — от падения и способствовала безопасной перевозке груза, однако обычно для этого служила веревочная сеть. Цепь же нельзя было перегрызть или перерезать ножом. Рабыню заталкивали в сеть, а затем запирали ее одним массивным замком, прихватывая сеть к кольцам в полу. Так она не могла подняться на ноги, помешать полету катера или даже вытянуть из-под сети руку. Самое важное — сеть обеспечивала ее безопасность, но еще и позволяла ее хозяину сохранить груз, так, чтобы он оставался внутри катера даже при самых резких поворотах — например, маневрах при встрече с противниками, гигантскими насекомыми или насекомоподобными существами некоторых планет, летающими ящерами, магнитными воздушными минами, другими катерами, а также при попадании в мощные воздушные вихри. Иногда при сильном ветре такие легкие, круглые катера переворачивались. Но даже при хорошей погоде меры предосторожности были нелишними — они приносили облегчение хозяевам и давали дополнительный урок рабыням. Не было ничего необычного в том, что рабыни извлекали для себя пользу в тех случаях, когда этим был доволен хозяин.
Пряди рыжих волос Ники растрепались и выбились из-под тяжелого мехового капюшона.
Испуганными, расширенными глазами она через плечо наблюдала за Юлианом.
— Вскоре нам предстоит встреча с госпожой Пабленией, — произнес Юлиан, бросая взгляд на прелестную, покорную рабыню. — Как только ты увидишь ее, ты должна немедленно показать ее нам.
— Но она моя госпожа, господин! — возразила рабыня.
— Она преступница и предательница, у нее больше нет собственности, — объяснил Юлиан. — Ты рабыня, а мы — свободные мужчины. Ты должна повиноваться нам немедленно и беспрекословно.
— Да, господин, — прошептала девушка.
— Значит, как только ты увидишь ее, немедленно покажи ее нам.
— Я постараюсь, господин, — сказала девушка.
Юлиан толкнул ее носком сапога через сеть, слыша, как зазвенели цепи.
— Так будет лучше для тебя, — произнес он.
— Да, господин.
— Или тебя ждет смерть.
— Да, господин, — покорно согласилась девушка.
— Господин, губернатор просит еще раз подтвердить ваше воинское звание, — произнес вернувшийся стражник.
Юлиан сердито назвал его.
— Ваши запросы слишком велики и требуют времени на их выполнение, ваша светлость, — ответил стражник.
— Я Юлиан Аврелий, — повторил Юлиан, — родственник императора! Я прибыл сюда по важному и тайному государственному делу!
— Экспедиция уже в пути, она окружена строжайшей секретностью, — объяснил стражник.
— Мне необходимо знать ее маршрут и получить карты, — настаивал Юлиан.
— Маршрут засекречен, его карты скреплены имперской печатью, — невозмутимо повторял стражник. — Губернатор предлагает вам воспользоваться гостеприимством жилья, предназначенного для младших офицеров. Он готов встретиться с вами завтра.
— Мой катер необходимо перезаправить!
— На это мы не получили разрешения, — возразил стражник.
— А сани и люди — есть они здесь?
— Наши возможности очень ограничены, — ответил стражник. — Мы надеемся только на прочную ограду вокруг города и на то, что экспедиция вскоре вернется.
— А как насчет вон тех вездеходов? — Юлиан указал на покрытые чехлами машины во дворе.
— Они неисправны, в них нет топлива, — объяснил стражник.
Юлиан ударил по поручням катера затянутым в рукавицу кулаком.
— Похоже, губернатор чрезмерно строг, — неуверенно заметил Туво Авзоний.
— Нет, — Юлиан сердито выпрямился, — как раз нет, это-то меня и злит! Мы должны восхищаться им! Невзирая на обстоятельства, он ведет себя чрезвычайно корректно! Такие люди не ошибаются. Он ведет себя согласно не только правилам и требованиям, но и здравому смыслу. Он не согласится взломать имперские печати даже по требованию знатного гостя, в каких бы коротких отношениях тот ни состоял с императором! Он исполняет свою первую задачу — обеспечивает безопасность Вениции. Если он не спешит дать аудиенцию любому младшему офицеру, так почему он должен давать ее мне, с точки зрения моего звания? Мы должны восхищаться им за попытку противопоставить долг преклонению перед аристократией! Если бы у нас было побольше таких людей!
— Тогда бы нам пришлось прибегнуть к лести, — возразил Туво Авзоний. — Меньше всего нам сейчас нужен развращенный представитель власти и предельно честный и исполнительный офицер.
— Губернатор сочтет за честь, если вы и ваш спутник согласитесь неофициально принять его приглашение поужинать сегодня вечером, — добавил стражник.
— Поблагодарите его от моего имени и от имени моего спутника, — ответил Юлиан, — ибо честь в таком случае была бы оказана нам. Но вместо ужина мы бы попросили лыжи, одни, хотя бы самые маленькие сани с запасом продовольствия — такие, которые могла бы тащить рабыня.
— Да, ваша светлость, — ответил стражник.
— Вы, разумеется, не планируете выехать из города сегодня? — удивленно спросил Туво Авзоний.
— Именно таковы мои планы, — ответил Юлиан.
— Но вы не знаете, где искать экспедицию, даже не представляете, куда идти, — возразил Туво Авзоний.
— Мы должны сделать все возможное, — ответил Юлиан. — Он взглянул на Нику, плотно закутанную в меховую одежду. — Я полагал, милая, — обратился он к изящной рабыне, — что мы приедем вовремя и что уже сегодня проведем несколько приятных часов в ярко освещенной, протопленной таверне за хорошим ужином и беседой с твоей бывшей хозяйкой.
— С нами вместе? — удивленно спросила рабыня.
— Да, с вами обеими — свободной женщиной и рабыней этой женщины, чтобы посмотреть, каковы бывают настоящие женщины, изящные, образованные и утонченные.
Ника смотрела на него круглыми от удивления глазами и дрожала.
— Разве обе вы недостойны взглянуть на настоящих женщин, рабынь, одетых в шуршащие шелка, в ошейниках, умоляющих и возбужденных?
— Да, господин, — прошептала рабыня.
— Чтобы и вы обе, свободная женщина и та, что некогда была ее рабыней, почувствовали прикосновение этого шелка и металла к своим телам, освещенным пламенем камина, чтобы вы поняли, что значит повиноваться приказам и власти мужчин.
— Да, господин, — шептала в ответ рабыня.
— Но, — продолжал Юлиан, — мои планы нарушились, и теперь нам предстоит опасное и, несомненно, бесполезное путешествие в зимнюю тангарскую ночь.
— Господин, это безумие — выезжать из города в такую ночь! — воскликнул Туво Авзоний.
— На карту поставлена жизнь Оттония, — возразил Юлиан.
