— Граф Фиорд, графство Монара. — Внезапно Публий приблизил губы к уху короля и прошептал: — Я думаю, стрельбище не лучшее для вас место после столь дерзкого покушения. Среди лучников много простолюдинов, которые могут пустить стрелу не в предписанную мишень.
— Если я откажусь от участия, то прослыву трусом. Не в моих правилах отступать перед лицом опасности. Так можно прятаться всю жизнь и умереть, до смерти испугавшись собственной тени.
— Это слишком опасно, ваше величество.
Конан замер, задумавшись. Ему нужен был совет. Осмотрелся в поисках Просперо. Бесполезно. В глазах рябило от обилия дорогих костюмов. Многие лучники решили пожертвовать удобством при стрельбе ради красоты нарядов. Конан впервые почувствовал себя неуютно. Его простая одежда слишком резко выделялась на общем фоне. Но киммериец быстро успокоился. С чего это королю подражать вассалам?
Взгляд на миг задержался на двоих молодых придворных. На лице Конана заиграла торжествующая улыбка. В подражание королю, они также были одеты очень просто.
— Что прикажете делать, ваше величество? — спросил Публий, вновь привлекая внимание короля.
— Прикажи Паллантиду собрать сотню лучших лучников.
— Но Паллантиду подчиняются только драгуны.
— Я временно вверяю Черный Легион в его руки.
— Хорошо, ваше величество.
Конан задумался: «Не слишком ли он осторожничает?» Но тут же брезгливо отбросил сомнения.
— Пусть Паллантид расставит их так, чтобы каждый участник соревнования был под прицелом хотя бы одного воина. Если вдруг кто-то решит оттачивать свое мастерство на мне, его будет ждать стрела.
— Но лучники могут не успеть. Стрела летит достаточно долго. Мы же не будем их ставить сразу за стрельбищем!
— Даже самому ловкому убийце нужно успеть прицелиться, — ухмыльнулся Конан.
— Воину Легиона тоже нужно будет это время.
— Но его не задержит сознание того, что времени на второй выстрел может и не остаться.
10
Отборочные туры соревнования Конан решил пропустить.
Слуги выстроили шеренгу щитов на первой дистанции. Согласно правилам соревнований, каждый лучник должен выстрелить три серии по шесть стрел. Всех участников состязания разделили на четыре группы: западную, восточную, южную и северную, согласно представительству.
Первыми стреляли представители западных провинций. Численно преобладали лучники Западной Марки. Но всеобщее внимание пересеклось на жителе других земель. Худощавый боссонец учинил невероятное представление, выстреливая первую серию. Расстояние в сто шагов его совсем не пугало. Сначала единственный представитель Боссонии выстрелил, растягивая тетиву правой рукой. Затем стрелу прижала к виску его левая рука. Зрители ахнули, когда вторая стрела лучника пристроилась в центре мишени бок о бок с первой. Остальные выстрелы были не менее точными. Под конец боссонец продемонстрировал невероятную ловкость, выпустив последнюю стрелу не от уха. Он легко нарушил вековое правило, мудрое правило, ибо так было удобнее продлевать свой взор по стреле до цели. Лучник выстрелил от бедра.
— Впечатляет, — улыбнулся король. Он давно занял место в королевской ложе, которую воздвигли на центральной трибуне стрельбища. Мастера, не мудрствуя лукаво, соорудили все по подобию рыцарского турнира.
— Спасибо, ваше величество, — склонил голову лучник. — С такого расстояния я могу попасть даже стрелой в стрелу.
— С чего же ты не воспользовался своей меткостью?
— Без одного очка, — прокричал от щита судья, посмотрев на боссонца.
— Вот видишь, — сказал Конан, — ты лишился одного очка, которое может решить судьбу трофея не в твою пользу.
Просперо улыбнулся. Его уроки риторики приносили плоды.
— Да, я потерял важное очко, ваше величество. Но сберег стрелы. — Внезапно на хмуром лице лучника заиграла хитрая улыбка. — Посмотрим, что будет в следующих турах, когда я сойдусь с одним из соперников на одной мишени!
— Не нравиться он мне, ваше величество, — прошептал Публий, когда лучник, испросив позволения, отошел прочь.
— Почему? — удивился Конан, изучая резкие и точные движения боссонца. — Я не сомневаюсь, что он отличный стрелок и прекрасный воин. Боссония всегда славилась своими лучниками.
— Отношение между Аквилонией и Боссонией всегда были, мягко говоря, непростыми. С тех пор, как мы оставили их наедине с этими дикарями пиктами, напряжение на западной границе накалилось. Варвары постоянно атакуют боссонские крепости. Несут огромные потери, отступают, чтобы потом собрать новую армию и вернуться. Боссонцы обеспечивают нашу безопасность ценой своих жизней. А королевская милость их обходит стороной. Только в редких случаях гонцы из Тарантим объявляются в Боссонии: когда королю нужны воины.
— Боссонцы защищают, прежде всего, свою безопасность, — заметил Просперо. — Мы не навязываем им свои порядки, и уже за это они должны быть благодарны.
— Не могу с этим не согласиться. Но человеческая природа способствует озлоблению на власть, если та забывает о справедливой милости и благодарности для своего народа. К тому же злость очень усиливает то обстоятельство, что власть исходит не от родных рук.
— Изъясняйся проще, — недовольно покачал головой Конан.
— Боссонцы злятся на нас, потому что ими правят аквилонцы, чужаки для них, — а не сами боссонцы.
— Но я никак их не притесняю. Наоборот, боссонская знать пользуется большим почетом при дворе.
— Я это прекрасно понимаю, ваше величество: Но человеку не свойственно замечать хорошее. Плохое же видится ясно и четко.
— Что ты предлагаешь?
— Ничего невозможного, ваше величество. Просто не помешает усилить наблюдение за боссонским лучником.
— Разве это проблема? — усмехнулся киммериец. — Приставьте к нему еще одного воина Легиона.
— Не думаю, что этого будет достаточно, — пробормотал Просперо. — Там, где не успеет выстрелить один легионер, не успеют и двое.
— Поэтому, — подхватил Публий, — я рекомендовал бы приставить к стрелку более близкую опеку. Меч разит порой быстрее стрелы.
Конан задумчиво провел рукой по волосам, слегка зацепив изящную корону, которую еще Нумедидес одевал во время частых королевских турниров и состязаний.
— Не вижу причины, — сказал он наконец, — по которой я должен противиться вашей осторожности.
Публий кивнул и исчез.
— Я согласен с достопочтенным советником, ваше величество, — внезапно ожил верховный жрец. — Над боссонцем летает какой-то недобрый дух.
— Мылся он давно, — проворчал Конан, которому уже надоели подобные высказывания служителя Митры.
— А? Простите, что вы сказали?
— Спасибо за предостережение, говорю, — отозвался киммериец, пытаясь сдержать свой могучий
