пешком, и в голову мне пришла только одна альтернатива.
Я два раза глубоко вздохнул и бросился бежать вверх по грунтовке.
Глава 41
Я увидел, что в доме горит свет. Это не обязательно означало, что там кто-то есть, но все три машины стояли у сарая, а я, промокший до нитки, с болью в боку, был полон решимости испытать судьбу.
Я дохромал до двери и позвонил, вглядываясь внутрь сквозь витражное стекло. В прихожей царил полумрак, но минуту-другую спустя я увидел, как там зажегся свет и появилась чья-то фигура.
Дверь открылась. Когда Коллинз понял, кто перед ним, он попытался тут же захлопнуть дверь.
— Нет, — сказал я и вошел внутрь.
— Вы не имеете права, — возмутился он шепотом. — Это моя соб…
Он замолчал, глядя на мой живот. Я опустил глаза и увидел, что одежда с правой стороны вся пропиталась красным.
Я приподнял плащ и только теперь понял, как мне повезло — рваная рана, задело только кожу. Два- три дюйма в сторону — и лежать бы мне сейчас в лесу мордой в траве.
— Что… что…
— Меня ранили, — объяснил я. — Ребята, которые сделали это, меня ищут. Они могут догадаться, что я побежал в вашу сторону. Чем меньше времени я проведу здесь, тем лучше для вас.
— Я вызову полицию.
— Нет, не надо.
— Кто там? — раздался из глубины дома женский голос.
Жена Коллинза. Вероятно, свернулась перед телевизором, показывающим какое-то шоу, которое этот тип с удовольствием смотрел, пока в его жизнь не вторгся промокший, окровавленный незнакомец.
— Скажите ей, что спрашивают дорогу, — прошипел я. — Ну! Или вам же хуже.
— Тут человек заблудился, — послушно ответил Коллинз, закрывая парадную дверь. — Тебе… тебе сделать кофе?
— Конечно. — Судя по голосу, она была тронута. — Спасибо, котенок.
Я последовал за ним по коридору в большую кухню на безопасном расстоянии от прихожей. Такой чистой кухни я в жизни не видел.
— От вас мне нужно две вещи, — сказал я. — Во-первых, воспользоваться телефоном.
Я уже увидел на столе телефонный аппарат и направился к нему, роняя капли на белую плитку пола. Натекавшая с меня лужица имела красноватый оттенок.
— Кто в вас стрелял?
— Откровенно говоря, не знаю. Такая вот забавная история.
Я попросил соединить меня с полицией Блэк-Риджа. Пока меня соединяли, я подошел к окну посмотреть на подъездную дорожку. До темноты оставалось всего ничего, но пока я еще мог увидеть, появись там кто-нибудь. Я, правда, понятия не имел, что делать в этом случае.
Я услышал гудки на линии, потом трубку сняли.
— Полицейское управление Блэк-Риджа.
— Мне нужно поговорить с шерифом Пирсом, — сказал я.
— Кто спрашивает?
— Джон Хендерсон.
Человек на другом конце отсоединился, и на линии воцарилась тишина. Я уставился на трубку.
— Вы — Джон Хендерсон?
— Вам-то что?
— Ничего. Просто я слышал ваше имя. Только и всего.
— Я же говорил — я прежде жил в доме внизу.
— Я… плохо понял вас тогда.
— Вы вроде бы собирались сделать кофе, — заметил я.
Он дернулся, словно я вывел его из дремоты, и потянулся за кофе.
— Машина не работает, — удивился он. — Огонек не загорается.
Голова у меня начала ужасно болеть после удара, или после бега, или после кровопотери. Мне стало трудно сосредоточиться. И бок заболел. Сильно.
Я набрал еще один номер — с третьей попытки получилось правильно, а потом долго слушал гудки. На линии стоял странный треск.
Наконец я услышал неразборчивый голос:
— Билл Рейнз.
— Слава богу, — сказал я. — Билл, это Джон.
— Привет! Что, вернулся на побережье и снова таскаешь подносы?
— Нет, все еще здесь. Мне нужна твоя помощь.
Он весело рассмеялся. Судя по всему, он уже выпил пару бутылочек пива.
— Ты, мой друг, настоящая катастрофа. Ты это знаешь?
— Они схватили Кэрол. И Тайлера.
— Что? — Билл внезапно заговорил трезвым голосом. — Кто?
— Не знаю. Мне удалось бежать, но Кэрол и Тайлер по-прежнему у них.
— Что, черт побери, происходит?
— Этого я тоже не знаю, но Кэрол рассказывала странное. Все достаточно серьезно, если какому-то кретину понадобилось в меня стрелять.
— В тебя стреляли?
— Да. Нет, ничего страшного, но…
— И что ты хочешь?
— Я приеду к тебе, как только смогу. К тому времени соображу. Но первым делом мне нужно оружие.
— Считай, что оно у тебя есть, — ответил он.
Я положил трубку и повернулся к Коллинзу. Он по-прежнему горбился над кофеваркой, и это напомнило мне о событиях предыдущего утра. Вот только этот тип был живехонек, находился на своей великолепной кухне, в своем чудесном доме, со своей женой и детьми.
— Во-вторых, мне нужны ключи, — сказал я. — От внедорожника.
— Я не дам…
— Мистер Коллинз, я уйду отсюда с ключами, дадите вы мне их или нет.
— Вы не имеете права, — сказал он, резко повернувшись.
Я понял, что в руке он держит большой кухонный нож.
— Вы, конечно, шутите?
Он сделал шаг в моем направлении, взмахнул ножом:
— Это мой дом. У меня есть… у меня есть друзья.
Я выбил нож из его руки, подошел вплотную и сильно ударил его в живот — мой кулак врезался ему под ребра. Мы были так близко друг от друга, что я видел, как выпучились от удара его глаза. Он осел, стукнувшись головой о кухонный шкаф.
— Давайте поговорим о ваших «друзьях», — сказал я.
Глядя на него, я подумал, что сейчас его начнет рвать.
— Или поговорим о Джесси Корнелл? Что с ней случилось? — Я схватил его за грудки и посадил на стул, заглянул ему прямо в лицо. — Так что с ней случилось?
На его лице появилось выражение паники.
— Когда я впервые увидел эту девушку, она была весела и полна жизни, — продолжил я. — А три дня спустя она убила себя в присутствии тридцати человек. Объясните мне эти изменения, или я ударю вас еще
