погружались в сконь, отчего возникало ощущение, что идешь по горячей грязи. С поднявшимся на небо солнцем вернулась и дневная жара. Да еще ужасно раздражала невидимая сконь в воздухе – земляне уже приучились не открывать широко рот при разговоре и по возможности не стоять лицом против ветра.
А лод Гвэйдеон вообще почти перестал поднимать шлем.
Через некоторое время вдоль дороги и в самом деле потянулись дома. Точнее, руины. Одни обветшалые, другие полуразрушенные, третьи и вовсе почти исчезнувшие.
Но это все же город – и здесь даже живут люди. Чем дальше шли земляне, тем чаще им встречались местные жители. Наконец-то появилась возможность увидеть плонетцев в большом количестве.
Здешний народ мог похвастаться удивительно белой кожей – на Земле такую встретишь редко. Черты лиц близки к европейским, но есть и отличия – надбровные дуги выше, губы очень тонкие, скулы практически не видны, зато носы чуточку длинноваты. Волосы большей частью светлые – брюнетов очень мало. Волосы на лице почти ни у кого не растут.
Вероятно, до Судного Часа плонетцы были красивым народом. Но нынешние жители этого мира словно явились с какого-то погоста. Очень бледные, худые, осунувшиеся, с потухшими глазами, впалыми щеками. Одеты в жуткую рванину, многие изгвазданы в скони. Все до единого босые. На доброй половине лиц заметны следы болезней или мутации.
Ванесса невольно вспомнила трущобы Сан-Франциско. Рядом с плонетцами тамошние бездомные сошли бы за благополучных граждан.
Креол шагал молча, лицо у него оставалось равнодушным. А вот у Ванессы сжималось сердце. В других мирах тоже хватает несчастных, которым не повезло в жизни, но ведь и счастливые люди обычно имеются.
А здесь… здесь вообще никто не живет по-настоящему. Плонетцы лишь кое-как влачат существование, по возможности оттягивая смерть.
И света в конце их туннелей не предвидится.
Туземцы провожали землян долгими внимательными взглядами. Они сразу понимали, что эти трое здесь чужие – чистые лица, хорошая одежда, никаких признаков истощения. Разительный контраст с местным убожеством.
Наверняка во многих головах уже копошатся недобрые мысли. Однако пока что агрессии никто не проявляет. Разве что какой-то рябой мальчишка невесть с чего сорвался с места и унесся вдаль по улице.
– Что-то мне подсказывает, что покрышек мы тут не найдем… – пробормотала Ванесса.
Она высматривала какое-нибудь полезное место. Мэрию, полицейский участок, гостиницу, бар, магазин – что угодно, лишь бы было, с кем поболтать. Но ничего подобного вокруг не наблюдалось. Никаких вывесок, никаких табличек, вообще никаких признаков цивилизованного общества. Только полуразрушенные здания, изможденные голодранцы и очень много скони.
Правда, здания в этом городе оказались куда выше, чем в Гаримде. Тридцати-, сорока-, пятидесятиэтажные гиганты мрачно взирали на погибший мир. Исполинские каменные джунгли, по которым бродят одичавшие потомки создателей этого павшего величия.
– Гау! Гау-гау!.. – донеслось из пропахшей мочой подворотни.
Ванесса удивленно моргнула. Она никак не ожидала услышать на Плонете этот звук, такой частый и обыкновенный на Земле. Неужели в здешних городах до сих пор остались собаки? Вот уж в самом деле странность.
Следом за лаем из подворотни показался сам пес. Потрясающе уродливое создание, смахивающее на скотч-терьера размером с сенбернара. Добрая половина шерсти покрыта сконью – пес словно натянул грязно-белую телогрейку.
Настроен зверь явно недружелюбно. Уши прижаты к голове, глаза налиты кровью, нижняя губа оттопырена, демонстрируя длинные желтоватые клыки. При виде этой озверелой псины все местные удивительно быстро испарились – вот только что были здесь, и уже пустая улица.
Правда, вместо тех прохожих незаметно появились другие. Тоже грязные, тоже в лохмотьях, но все же выглядящие несколько презентабельнее. Не такие тощие, с более уверенными взглядами, а главное – вооруженные. На жутковатую собаку даже не смотрят, вид имеют подчеркнуто равнодушный.
Пес тоже не обращал на них внимания. Он с первого момента нацелился на троих пришельцев. Из глотки вырвался сдавленный хрипловатый рык, уже через секунду сменившийся истошным лаем. Пуская пенистую слюну, зверь оттолкнулся от земли и прыгнул.
– Плохая собака!.. – вскрикнула Ванесса, выхватывая пистолет.
Но ее опередил Креол. Маг резко раскрыл ладонь, бросая заклятие Стального Лезвия. Бритвенной остроты диск с бешеной силой врубился псу в голову, начисто отсекая макушку.
Обезглавленное тело по инерции пролетело дальше и шлепнулось у самых ног Креола. Тот легонько пнул его и презрительно хмыкнул.
Воцарилась зловещая тишина. Все взгляды примерзли к мертвой собаке. А потом к землянам вразвалочку подошел довольно упитанный верзила. На поясе у него висела заточенная крюковатая железяка.
– Эта!.. – возмущенно воскликнул верзила, тыча Креола пальцем в грудь. – Ты эта!.. Ты зачем-та мою собачонку пришибил-та?! Она, знашь, моя-та!
– Твоя? – уточнил Креол, холодно глядя на верзилу. – Точно твоя?
– Точно моя-та! Все знают! Хорошая собачонка была-та!
– Твоя собака пыталась меня убить, – равнодушно произнес маг. – Значит, она была бешеной. Убив ее, я оказал тебе услугу. Фактически – спас жизнь. Ты чем-то недоволен?
– Чтаааа?! – выпучил глаза верзила. – Моя собачонка бешеной не была-та! Ты эта!.. эта!..
– Если она не была бешеной, значит, ты сам ее на меня натравил, – сделал вывод Креол. – Значит, я убью и тебя.
Креол никогда не бросал слов на ветер. Его собеседник еще не успел осознать смысл услышанного, а маг уже сомкнул ладонь.
Верзила широко раскрыл рот и схватился за сердце. Простояв неподвижно пару секунд, он медленно упал навзничь. Железяка на поясе тихо звякнула.
– Обязательно было ману тратить? – сердито спросила Ванесса.
– На Инфаркт много не нужно, – пожал плечами Креол. – Это легкое заклинание.
Вон вздохнула. Она имела в виду совершенно не ману, но Креол, разумеется, подтекста не понял. Его ученица очень надеялась уладить конфликт мирно, но теперь, когда учитель походя прикончил этого типа, об этом можно забыть.
– Прожору грохнули… – удивленно произнес один из бандитов, вытягивая из-за пазухи нечто вроде кастета с двумя пистолетными стволами. – А у него баба была и детишек двое…
– Видишь, что ты наделал? – укоризненно посмотрела на Креола Вон. – Оставил детей сиротами.
– И что из этого? – приподнял брови маг.
– Как это что? Тебе что, все равно, что дети лишились отца?
– Все равно?.. – задумался Креол. – Пожалуй, нет, мне не все равно. Мне… какое же тут слово?.. ах да, вспомнил. Мне наплевать.
– А это плохо, что наплевать, – грустно заметил бандит с кастетом, подходя ближе. Следом за ним потянулись и остальные. – Прожора хорошим человеком был. Без мозгов, но хорошим. Он детей любил и животных. А ты вот его убил зачем-то. И собаку его убил.
– Убил, – согласился Креол. – И что ты собираешься делать по этому поводу?
– Что всегда делают, – любезно ответил бандит. – Вывертывайте карманы, сымайте одежу.
– Зачем? – вежливо поинтересовался Креол.
– Совсем дикий? Виру заплатить придется. Половину – бабе Прожоры, половину – его друзьям. А это как раз вот мы шестеро.
– А если мы заплатим эту самую виру, вы нас отпустите? – уточнила Ванесса.
У нее на плече висела целая сумка консервов – настоящее богатство по меркам этого мира. Вполне можно пожертвовать десятком банок.
– Если у вас много ценного – тогда отпустим, – рассудительно ответил бандит. – Мы добрые. Только вот
