Нам удалось спасти почти всех раненых, и только один из них умер от потери крови, просто не дождавшись помощи. Парнишка с раной в животе, принесенный уже после того, как получил лимэль, также изумленно осматривал свое тело, ощупывая еле заметный шрам. Пора выдвигаться обратно, подумал я, когда лечение закончилось и жители наперебой стали благодарить моих парней за чудесное исцеление. Вот только жаль, что лимэль из мертвых возвращать не умеет. Залин мне поведал, что больше двух десятков жителей погибло от стрел кочевников. Я только молча поглядел на него и ничего не сказал. Если бы он связался со мной раньше, возможно, и они остались бы живы.
Когда смущенные ребята, наслушавшись благодарностей, стали подтягиваться ко мне, первым, кто затронул опасную тему, оказался Крот. Он начал издалека:
— Алекс, а ты не объяснишь мне, почему в тот момент, когда кочевники стали в нас стрелять, их стрелы увязли в воздушной стене перед нами?
— И почему всадники, штурмующие стену вдруг стали распадаться на части? — вторил ему Рин.
Я вздохнул и сказал:
— А что, нельзя спросить прямо?
Вперед вышел простодушный Трит.
— Командир, ты колдун?
— Маг, — поправил его я.
— Говорил же я тебе, что с Алексом не все так просто! — стукнул Крот по плечу Ламина.
Остальные ребята ошарашено молчали, переваривая новость.
— Повторение пройденного с вариациями, — пробормотал я под нос.
Вот только на этот раз что-то изменилось, так как Рокин спросил меня с улыбкой:
— А ты зверем обращаться умеешь?
— Нет, это стихия Волчонка, — ответил я.
— А летать ты можешь? — уточнил Рик.
— Как и ты, только вниз, — усмехнулся я.
По правде сказать, заклинание левитации было мне известно, но в своей новой жизни я его еще не использовал.
— А ты из воздуха умеешь золото получать? — поинтересовался предприимчивый Рокин.
— А как ты думаешь, долго бы я оставался в армии, если бы это умел? — улыбнулся я во весь рот.
Ребята заржали, а я понял, что сегодня, да и в будущем, объектом ненависти я для них не стану. Слишком долго мы друг друга знаем, через многое прошли, чтобы их мнение обо мне так кардинально поменялось. Я понял, что действительно нашел друзей в их лицах, которые не будут меня ненавидеть только за то, что я сильно от них отличаюсь.
— А кем ты еще являешься? — уточнил веселый Глен. — А то может ты еще и сыном бога являешься, а мы и не знаем.
Ребята опять заржали, а я задумался и серьезно ответил.
— Ну, моя сестра как-то назвала меня Пвелителем Зверей…
Знать о том, что я в будущем могу превратиться в Темного мага, ребятам пока не стоит.
Парни опять заржали, а Юрлон даже хлопнул по плечу.
— Повелитель зверей, ха-ха, вот насмешил!
Я не стал убеждать их в обратном, пусть веселятся. Им нужно сбросить напряжение, расслабиться. Да и мне бы не мешало, а то в мозгу как будто поселилась натянутая струна, которая басовито гудела. Глядя на смеющихся парней, я все думал, что бы это могло значить. Такое чувство, что сейчас нападение повторится, но ведь в округе никаких отрядов я не заметил. На секунду активировав магическое зрение на всю катушку, я обшарил местность в пределах около пятнадцати километров, по приблизительным прикидкам, но ничего не обнаружил. Но почему же внутри меня нарастает напряжение?
Глядя на меня, парни начали затихать, а я лихорадочно соображал. А что если это было всего лишь отвлекающим маневром? Да, я не такая важная шишка, чтобы выманивать меня, теряя две сотни бойцов, но если допустить хоть на минуту, что в лагере врага есть разведчики с хорошим зрением и неслабый стратег…
— По коням! — заорал я. — На Город напали!
К чести ребят нужно отметить, что они хоть и вздрогнули, но все же быстро подхватили свои луки и бросились занимать седла. А я прыгнул на свою кобылку, заботливо прихваченную кем-то из бойцов, и бросился к воротам, не дожидаясь остальных. В мозгу поселилась только одна мысль — только бы успеть! И мне было абсолютно безразлично, есть ли во вражеском отряде маг или нет. Я хотел лишь одного — защитить этот долбаный Город, защитить моих ребят. Сейчас я понял для себя нечто важное, что раньше не признавал. Дружба действительно стала для меня не пустым звуком, и только теперь я осознал, как мне её не хватало все долгие годы моей прошлой жизни. И вот теперь я не хотел этого лишиться из-за своей осторожности.
Нет, я не буду безрассудно бросаться в бой, но думаю, что шансы есть всегда. И даже неизвестный маг, что наверняка будет с врагами, может проиграть этот бой, если я найду лазейку в его защите. Быть может, зря я испугался неизвестности, ведь как оно окажется в реальности, я даже не представляю. Да и ладно! Раздумья в сторону, если выживу, то для них еще будет время, а если нет — не стоит омрачать последние мгновения моего существования. Лучше подумать о приятном. Оказывается, у меня теперь есть двадцать четыре хороших друга (ведь Ламина я тоже могу считать своим другом), которым абсолютно наплевать, маг я или нет…
Мы опоздали. Когда я увидел впереди Город, то было уже ясно, что он оказался захваченным врагом. Я увидел тела степняков, что валялись перед стенами, увидел дым, поднимающийся к небу от горящих зданий в центре города, услышал радостные крики кочевников, занятых грабежами… А дальше я все помню смутно. Вроде бы я успел просканировать местность магическим зрением и не обнаружить никаких следов присутствия мага, а потом скомандовал атаку. Как я узнал гораздо позже, степняки не выставили никаких дозоров, а всецело предавались резне в покоренном городе, поэтому они не заметили как наш маленький отряд въехал в распахнутые ворота и стал уничтожать захватчиков.
Я помню много степняков, которые пытались нас остановить, но падали мертвыми от стрел моих парней, от их клинков, которые разрезали тела врагов вместе с их оружием, от моих лезвий, магических стрел, захватов, молотов… Я развернулся на полную катушку и показал себя во всей красе. С холодной яростью я лишал врагов жизней, пресекая любые их попытки бегства. Смутно на краю сознания я отметил, как хорошо изгибались улочки Города, не позволявшие степнякам просматривать пространство дальше четвертого двора. Это давало нам возможность методично шаг за шагом продвигаться от ворот вглубь, не ставя на уши всю орду, наводнившую этот город.
Мы работали слаженно и безжалостно. Благодаря моему магическому зрению, я видел всех живых, которых вытаскивал из домов магическими захватами и быстро убивал, или же отдавал ребятам на растерзание. К сожалению, все жители Города к моменту нашего появления уже были мертвы. Защитники сражались отчаянно, но и они ничего не смогли поделать против десятикратно превосходящих сил врага. Я намного позднее увидел, что воины Хагела сумели унести жизни более пяти десятков степняков, пока их просто не задавили общей массой, найдя незащищенные доспехами места на их телах. Простые защитники также постарались, отстреливаясь со стен, сражаясь на улицах… но погоды это не сделало. После ожесточенной борьбы, продолжавшейся по моим прикидкам не больше пятнадцати минут, степняки прорвались в Город, а затем открыли ворота. Еще десять минут понадобилось им, чтобы подавить последние очаги сопротивления, а дальше они просто стали убивать жителей, не щадя ни стариков, ни детей.
И, что самое главное, нападение произошло всего через несколько десятков минут после того, как мой отряд покинул Город. Если бы я не кинулся на помощь, то и на этот раз все бы обошлось, но тогда степняки захватили бы Вторую, в которой было немногим больше жителей… Но все это я осмыслил гораздо позднее. Тогда, в горячке боя, я по-настоящему понял, что значит поддаться своим звериным инстинктам. Я убивал степняков, давил их, резал, разрывал на части, но чувствовал только усиливающуюся звериную ярость, которая толкала меня вперед.
В какой-то момент я понял, что больше в городе степняков не осталось, а их остатки удирают на
