телу, кожу жгло. Из толпы вышел Джо Пайк и уселся рядом.
— Посмотри на противоположную сторону площади, угловое здание, третий этаж, третье окно справа.
Я не стал туда смотреть.
— Там сидит парень с винтовкой.
— Сейчас нет. Но раньше был. Ты его видел?
— Они сами мне сказали. Они тебя засекли, Джо. Они знали, что ты был рядом.
Пайк не шевелился, но я заметил, что ему это не понравилось. Или он попросту не поверил. Наконец он слегка пожал плечами.
— Нам удалось что-нибудь узнать?
— Думаю, да.
— Мы сможем помочь Будро?
Я смотрел на коричневую воду реки, текущей к заливу, и на огромные корабли, направляющиеся на север, в сердце Америки.
— Да. Мне кажется, способ есть. Наверное, им не понравится, но тут уж ничего не поделаешь. — Я немного подумал, а потом взглянул на Джо Пайка: — Это опасные люди, Джо. Очень опасные.
Пайк кивнул, продолжая смотреть на реку.
— Да, — ответил он. — Но и мы тоже.
Глава 29
Горячий ветер дул со стороны озера Понтчартрейн, последние тучи рассеялись, небо превратилось в огромный лазурный купол, и полуденное солнце повисло над нашими головами безжалостным белым диском, изливающим на землю жар. Мы ехали, опустив стекла, и горячий воздух с ревом врывался в окно. Казалось, мы сидим в аквариуме, в котором давно не меняли воду. Мы не стали останавливаться в Батон-Руже, а пересекли мост и продолжали двигаться на запад, в сторону Юниса и Джоэля Будро. Едва ли он будет рад снова нас видеть, да и меня не слишком вдохновляла предстоящая встреча.
Солнце уже клонилось к закату, когда мы припарковались в тени дуба с почерневшим стволом и вошли в участок. За столом сидела худая чернокожая женщина с очень красными губами — она явно переусердствовала с помадой. У нее за спиной, возле кофейного автомата, стоял высокий костлявый полицейский. Пока мы шли к столу, полицейский не спускал с нас внимательных глаз. Я протянул женщине одну из своих визитных карточек.
— Мы хотели бы увидеть шерифа Будро. Он знает, по какому делу.
Она посмотрела на визитку.
— Вы договорились о встрече?
— Нет, мэм. Но он нас примет.
Костлявый полицейский подошел поближе, бросив подозрительный взгляд сначала на Пайка, потом — на меня, словно мы хотели получить у него работу, а он собирался нам отказать.
— Шериф — занятой человек. Если у вас какие-то проблемы, можете обратиться ко мне. — На его груди висела табличка с фамилией «УИЛЛЕТС».
— Благодарю вас, но у нас дело к шерифу.
Но Уиллетс не отступал.
— Если речь идет о преступлении, то это касается и меня, — заявил он, прищурившись. — Вы ведь здесь проездом?
— А это имеет значение? — спросил Пайк.
Уиллетс оценивающе на него посмотрел.
— Похоже, знакомое лицо. Я тебя уже сажал под арест?
— Расслабься, Томми, — бросила женщина и, взяв визитку, вышла в коридор.
Уиллетс стоял, уперев кулаки в бедра, и сверлил нас глазами. Женщина вернулась с Джоэлем Будро и уселась на свое место. Будро явно нервничал.
— Я думал, вы уехали, — сказал он.
— Есть разговор.
— Джоэль, со мной они говорить не захотели, — встрял Уиллетс.
— Я ими займусь, Томми. Благодарю, — отрезал Будро.
Явно раздосадованный, Уиллетс вернулся к автомату. Будро сгибал и разгибал мою визитку, затем посмотрел на Джо.
— А это еще кто?
— Джо Пайк. Работает со мной.
Будро смял визитку еще сильнее, потом подошел ближе и понизил голос:
— Женщина вернулась. Она звонила моей жене. Мне это не нравится.
— Кто?
— Эта женщина. Джоди Тейлор, — прошептал Будро, бросив настороженный взгляд в сторону Уиллетса.
— Шериф, дело дрянь. Вы хотите говорить здесь?
Стоя у кофейного автомата, Уиллетс продолжал на нас смотреть. Он не мог слышать наших слов, но происходящее ему не слишком нравилось.
— Послушай, Джоэль, хочешь, я с ними разберусь?
— Я этим занимаюсь, Томми. Еще раз спасибо.
Будро отвел нас в свой кабинет, обставленный довольно просто. Чистый стол. Небольшой телевизор. На стене красивый большеротый окунь. Сам Будро был крупным краснолицым мужчиной. Сто лет назад он выглядел бы как городской кузнец. А теперь чувствовал себя явно неловко в форме с короткими рукавами и с «Сэмом Брауном».[42]
— Я хочу, чтобы вы поняли: мне не нравится, что вы сюда заявились. Мне не нравится, что эта женщина звонит моей жене. Я уже сказал, что сам справлюсь со своими проблемами и нам не о чем говорить.
— Я хочу сделать заявление о преступлении. Могу сообщить о нем вам, а могу — тому клоуну у кофейного автомата.
При этих словах Будро отпрянул назад. Он был большим, сильным мужчиной и наверняка мог утихомирить даже пьяного нефтяника, но сейчас был явно испуган и растерян. Он не желал меня здесь видеть. Мне следовало уехать и исчезнуть из его жизни навсегда.
— Что вы подразумеваете под словом «преступление»? О чем вы говорите?
— Мне известно, чем занимается Россье, шериф, и вам придется его остановить.
Он взялся за ручку двери, словно собирался выпроводить нас из своего кабинета.
— Я же сказал, что сам обо всем позабочусь.
— Вы достаточно долго прятали голову в песок, но теперь все значительно серьезнее, чем проблема вашей жены и вашего тестя.
— Нет, — отрезал он, взмахнув рукой.
— Я делаю вам одолжение, Будро. Ни ваша жена, ни Джоди Тейлор пока об этом не знают, хотя я и собираюсь рассказать им о том, что мне удалось выяснить. Сначала я обратился к вам, чтобы мы могли поговорить без свидетелей, чтобы у вас была возможность прикрыть свою толстую задницу. В противном случае разговор пойдет в присутствии ваших подчиненных.
— Прямо в яблочко, твою мать! — подал голос Пайк.
«Пайк знает, как оживить разговор».
Будро перестал размахивать руками.
— Вчера вечером, в одиннадцать тридцать, мы видели, как человек по имени Дональдо Прима выстрелил в голову старику на заброшенной насосной станции в миле к югу от фермы Милта Россье. Они ввезли нелегальных иммигрантов. Головорезы Россье там тоже были.
