Сайрус усмехнулся, что также порадовало Лил, но задеть Спайка ей не удалось. Спайк был невозмутим.
— Что вы видели в клинике, Лил? Говорите, мы не будем вас прерывать.
Лил снова бросило в краску.
— Не знаю, что стряслось с малышкой Милли, но Господь, слава Ему, позволил ей вернуться домой целой и невредимой.
— Но это просто. — Спайк начинал терять терпение. — Наверное, она выскочила, когда вы выходили из машины в Роузбэнке. Все, Лил, с этим кончили.
Сайрус и Лил смотрели на него с упреком, но это не смутило Спайка. Ему нужно было узнать главное.
— Простите, что перебиваю, но вам придется рассказать, что такое ужасное вы увидели в клинике.
— Да, я расскажу! — Лил вздернула подбородок и начала говорить. — Это было ужасно! Позорище! Лучше бы мне этого никогда не видеть! Теперь это и мой грех. Они катались по полу, мокрые волосы растрепались. Такая мерзость, скажу я вам! Она что-то держала в руках, а он пытался отнять. Тогда она схватила его — ну, вы знаете за что, вскочила и бросилась бежать, а он сидел скорчившись от боли. Она убежала, и я тоже бросилась бежать. С детства так не бегала! Пока до машины не домчалась, не остановилась!
Но, видно, меня увидели. Он добрался до моей машины быстрее меня. Я-то бежала вдоль шоссе, снаружи ограды Роузбэнка, да. А он оказался проворней. А потом он исчез, после того как сделал со мной то, что сделал. Ослепил, и все такое… И видите, что случилось… Он убил ее, да?
— Кого? — мягко спросил Сайрус.
— Как кого, Ли, конечно! Это с ней он был в Грин-Вейл, с бедняжкой Ли. — Лил поджала губы и нахмурилась, — я знаю, чем они там занимались… Это и слепому было понятно!
— Занимались чем? — спросил Сайрус.
— Вы бы посмотрели! Сами растрепаны, лица красные. — Лил зажмурила глаза. — И… и она была без трусов!
Спайк не решался смотреть на Сайруса.
— Конечно, в тихом омуте, это уж известно, — продолжала Лил, — кто мог подумать, что Роджер Сэведж такое сотворит? Я, по крайней мере, думаю, что это был он, а не тот, другой…
Глава 41
Они вышли на расчищенную часть земельного участка, принадлежавшего Максу. Гравийная пыль поднималась из-под ног и забивалась в глаза. Энн приходилось стряхивать песчинки то с одного века, то с другого. Вот так, постоянно моргая, она шла вслед за Максом, который освещал путь большим дорожным фонарем. Энн тащила сумку со своими садовыми инструментами — она настояла на том, что понесет их сама.
— Ну и что дальше? — Макс остановился, переминаясь с ноги на ногу.
— Макс, я понимаю, что у тебя душа к этому не лежит.
— Ты попала в яблочко, дорогая!
— Пойми, это странное чувство — я видела во сне то, что заставило меня сюда прийти.
— Во сне ты видишь слишком много странных вещей.
— Знаешь, иди-ка ты домой, — сказала Энн, пытаясь забрать у Макса фонарь, но не смогла — он поднял его слишком высоко. — У тебя плохое настроение, так что иди домой или еще куда-нибудь, не знаю, но здесь тебе делать нечего. Ты мне не веришь!
— Удивительно, почему это у меня «плохое настроение»? — резко ответил он, и глаза его заблестели опасным блеском. — Где мы будем искать эту штуку, твой фонарь?
— Я тебе говорила. Я не могу понять, как он исчез. Он упал и как сквозь землю провалился.
— Завтра его нельзя было поискать? При свете дня? А сейчас спокойно лечь спать? — Макс поставил фонарь на землю. — Хорошо, давай переведем дух и постоим немного.
Энн глубоко вздохнула, но раздражение не проходило. Ей трудно было винить Макса в том, что он не в восторге от этой прогулки по следам ее сновидений. Она была не права и от этого злилась на него еще больше.
Если бы она ошиблась! И ее предчувствия — теперь Энн использовала это слово для обозначения своих ночных кошмаров — оказались бы просто бредом, она была бы счастлива.
— Тут прошла добрая сотня добровольцев, когда искали Мишель, и перепахали каждый дюйм! — заметил Макс.
— Я знаю — но моего фонаря никто не нашел.
— О господи, и где ты собираешься его искать?
— Есть только одно место. Я думала, ты догадался. — Энн указала в сторону заросшего лесом участка по соседству. — Там я его обронила, в ту ночь, когда ты напугал меня чуть не до инфаркта.
— Ну конечно, соседний участок. Я и забыл, что ты там прогуливалась. Хорошо, а почему мы торчим здесь?
— Потому что пробраться туда можно только с твоего участка, с других сторон такие заросли, что понадобится мачете, чтобы прорубать путь. Скажи, почему тело Ли увезли на дополнительные проверки?
— Что?
Свет фонаря упал на лицо Макса, и Энн увидела, как оно напряглось.
— Я говорю о Ли. После вскрытия Реб сказала, что нужны дополнительные анализы, которые нельзя сделать у нас.
— Не думай об этом!
— Я не могу не думать! А если ты не скажешь, мне придется строить догадки — будет только хуже.
— Плохая идея, — ответил Макс и, тяжело вздохнув, присел на корточки. — В нашем заключении мы с Реб отметили, что на шее Ли остался след — возможно, от укола. Но нам нужно было подтверждение. Почти наверняка убийца завернул ее во что-то, возможно в покрывало с надувного матраса, прежде чем она умерла. Волокна на теле такие же, как волокна покрывала.
— Но ведь ее нашли лежащей на животе… — заметила Энн.
— И она не лежала на матрасе, такое впечатление, будто ее тащили. Подумай, прежде чем скажешь что-нибудь. Мы почти уверены, что в какой-то момент ее завернули в покрывало.
— Откуда вы это знаете?
— Убийца был недостаточно аккуратен. Вероятно, мы спугнули его, когда позвонили в дверь. Он не хотел оставлять ее в таком виде — надеялся, что смерть сочтут ненасильственной. Ему это почти удалось. Но на коже остались два следа от скотча, которым он пользовался. На левом плече и на левой икре.
— На плече, — повторила Энн, тяжело вздохнув. Она боялась, что кошмар опять вернется.
— Любопытно то, что он добивался воздушной эмболии — он ввел в яремную вену газ или воздух. Это может сработать — такой укол может оказаться смертельным, — но может и не сработать. На этот раз сработало — убийца мог уйти от ответственности, если бы не остатки скотча. Я думаю, он собирался унести тело. Следователь сказал, что этот человек бежал через окно. Сейчас тело в лаборатории ФБР, и они скоро пришлют свое заключение. Пока никаких ядов в теле не обнаружено.
— У Лил тоже были следы на шее, — напомнила Энн. Ей становилось все хуже с каждой минутой. — Ты думаешь…
— Да, хотя окончательные выводы делать рано. Я думаю, тот, кто напал на Лил, сделал ей укол — но либо промахнулся и не попал в вену, либо укол не сработал.
