поясу. Еще один мешочек он наполнил стальными монетами и сунул в карман.
После этого Грозный Волк опять вернулся в хижину, где хранилось вино. Шесть бутылок он убрал в мешок с одеждой, а седьмую прихватил, чтобы выпить вместе со спутниками в их хижине. Вытащив зубами пробку, Дамон сделал хороший глоток, порадовавшись, что аромат вина перебивает зловоние, царящее вокруг. Внезапно бывший рыцарь вспомнил о мешке с тремя бутылками, который он спрятал в зарослях ирги, но тут же решил, что нет смысла возвращаться за ним, поскольку теперь в его распоряжении находились гораздо большие запасы великолепного напитка.
Мэлдред с Вейреком еще спали, а Рикали снова проснулась и теперь увидела, что Дамон вытаскивает небольшой ларчик, который был спрятан в изножье ее постели. Грозный Волк позвал девушку наружу, и она на цыпочках последовала за бывшим рыцарем, чтобы не разбудить мужа.
Небо уже посветлело, и полуэльфийка заворожено смотрела на кружащихся в синей вышине над поляной трех белых цапель.
— Рассвет, — прошептала она. — Больше всего люблю это время. Сначала небо такое, словно усыпано лепестками роз, а потом сразу становится голубым.
Рикали бросила пристальный взгляд на Грозного Волка, который сидел на земле и вскрывал замок при помощи кинжала с рукоятью, украшенной кораллами. Наконец крышка поддалась, и Дамон принялся перебирать оказавшиеся внутри драгоценности. Рикали сама учила его разбираться в драгоценных камнях, поэтому он в первую очередь отобрал самые дорогие — гранаты, сапфиры и изумруды, а также крупный гиацинт размером с фалангу большого пальца. Сложив камни в мешочек, Грозный Волк повесил его на пояс. В следующий мешочек отправились камни подешевле. Золотой кованый широкий браслет, усыпанный кусочками нефрита и турмалина, он надел на руку, а толстую серебряную цепь повесил на шею.
— Конечно, они красивые, — сказала полуэльфийка, внимательно глядя на драгоценности, но даже не шевельнулась, чтобы прикоснуться к ним, и добавила: — Но на самом деле не такие уж и дорогие. — Дамон как раз рассматривал топаз размером со сливу. — И этот тоже ничего, но, безусловно, с изъяном. И зачем тебе столько? Тем более…
Не обращая внимания на ее слова. Грозный Волк сунул этот камешек и несколько других в мешочек с монетами, выбрал изящную серебряную браслетку с нефритом и отдал ее Рикали.
— Глупо оставлять это здесь. Тем более что деревенским драгоценности без надобности.
«Да они их и не заслуживают», — добавил бывший рыцарь мысленно.
Девушка с некой почтительностью повертела браслетку в изъеденных кислотой пальцах и только затем надела, немного сжав, чтобы украшение сидело плотнее и не соскользнуло с руки.
— Мы могли погибнуть, Дамон, — тихо произнесла она. — Каждый из нас.
— Рики, сколько ему лет?
Вопрос оказался неожиданным.
— Что?
— Сколько лет Вейреку?
— Ты не вернулся за мной, Дамон Грозный Волк, а мне так хотелось, чтобы кто-то был рядом. Он любит меня. Очень любит. Потратил последние деньги, чтобы купить мне маленькое колечко, — Рикали приподняла руку, демонстрируя подарок Вейрека.
— Сколько ему лет? — настаивал Дамон.
— Девятнадцать.
— Он совсем мальчишка. О чем ты думала, Рики?
— О чем я думала? — прошептала девушка. — Уж конечно, не о тебе. Ты бы никогда не женился на мне, Дамон Грозный Волк. — Занятый своими мыслями, бывший рыцарь не заметил грустных ноток в ее голосе. — Ты бы даже не смог пожить со мной спокойно, не мечась с места на место.
— Да, — согласился Дамон. — Не смог бы.
— Так почему тебя должно заботить то, что я делаю? — Грусть уступила место хорошо сдерживаемому гневу. — Почему тебя должно заботить, сколько ему лет?
— Ты старше меня. Ты почти вдвое старше его. Подумай об этом, Рики. Приковать его в таком молодом возрасте. И не только женой, но семьей. Это долго не продлится.
Полуэльфийка покачала головой; солнечный свет заиграл в растрепавшихся завитках волос.
— Он не мальчик, Дамон Грозный Волк. Он — молодой мужчина. Молодой мужчина, который очень, очень любит меня. Ну, что тебя еще заботит?
— Да нет, ничего. — Дамон взял гиацинт со следами сколов, осмотрел его и отбросил в сторону. — Действительно, больше ничего.
Девушка присела рядом на корточки и принялась перебирать камни, но было видно, что мысли ее где-то далеко отсюда.
— Ты не считаешь, что он будет хорошим отцом? — Рикали поморщилась, уколов палец осколок нефрита.
— Рики…
В этот момент легкий ветерок подул со стороны кучи трупов, принося с собой ужасающее зловоние, и полуэльфийка, отвернувшись, прикрыла лицо руками. Впрочем, в следующий миг она уже вновь смотрела на Дамона.
— Пойду лучше разбужу его, а? Мы ведь скоро покидаем это ужасное место. Я слышала, как Мэл во сне говорил о каких-то пиратских сокровищах. Я бы пошла на риск ради настоящего богатства. — Девушка указала на драгоценности. — А на такое жалко даже время тратить.
Она скрылась в хижине, оставив Дамона наблюдать за приближавшимися селянами.
Они разобрали один из навесов и соорудили небольшие носилки, на которые уложили несколько заплечных мешков с провизией, дюжину бурдюков и мешок Грозного Волка с бутылками крепкого эльфийского вина.
Дамон осмотрел носилки и запасы, мельком проверив содержимое мешков. Его спутники уже проснулись и теперь вместе с Рикали копались в одежде Соламнийских Рыцарей, надеясь подыскать себе что-нибудь по размеру.
Мэлдред фыркнул и кивнул в сторону сивака, притопнув ногой.
— Пора заняться им. — Силач закинул руку за спину, и утреннее солнце заиграло на клинке его двуручного меча, который он отыскал в одной из хижин.
Драконид стоял спокойно, внимательно следя за Мэлдредом и не показывал никаких признаков страха, когда тот приблизился. Он даже не пытался напасть, хотя длина цепи позволяла дотянуться до силача. Дамон перехватил пристальный взгляд сивака и повял, что тот не собирается защищаться.
— Они не хотели, чтобы ты летал, не так ли? Опасались, что ты сможешь легко сбежать?
Драконид на шаг отступил к древесному стволу.
— Поэтому они и отрезали твои крылья?
Мэлдред остановился.
— Дамон, эта тварь не собирается отвечать тебе. И потом — посмотри, какая рана на горле. Возможно, он вообще не может говорить и…
— Это цена, которую я заплатил за то, что сказал «нет», — произнес сивак шепотом, не имеющим ничего общего с обычными голосами драконидов, тихим и неприятно шелестящим.
Подойдя ближе, Грозный Волк почувствовал запах, которого не замечал раньше, наблюдая за тварью, — запах горячего металла и дыма, какой обычно источает недавно выкованный меч, словно существо родилось в кузнице. «Интересно, все сиваки так пахнут?» — подумал Дамон. До этого он как-то не обращал на это внимания.
— Это с тобой сделала Нура Змеедева? — продолжил расспрашивать бывший рыцарь.
Драконид кивнул:
— Потому что я не хотел добровольно помогать ей.
Мэлдред подошел к Дамону и заглянул сиваку в глаза:
— Какой смысл в том, что ты не захотел помогать Нуре? Весь ваш род служит драконам.
Сивак не ответил.
— Я думаю, он был бы не против служения Сабл, а до этого Такхизис. Но эта Нура…
Существо переводило взгляд с Мэлдреда на Дамона и обратно.
