офицер, отводя гиганта подальше от тренирующихся курсантов учебного батальона.
– Кажется, наблюдение военной разведки, – выпалил Майкл шепотом.
– Ух ты! – крякнул удивленно Барков. – Только, наверное, не наблюдение, а кураторство.
– Точно, кураторство, сэр, – согласился Никсон, вспомнив, что именно про кураторство ему говорил Ралф. – Я не знаю, в чем я провинился. И мыслей-то никаких нет. Если только мои прошлые грехи, еще с гражданки.
– Провинился? – переспросил, не сразу поняв, офицер, но потом, сообразив, чего боится его ученик, рассмеялся: – Еще как провинился, рядовой. Да, я напрасно предлагал тебе место инструктора. Во-первых, мои рекомендации не смогли бы помочь тебе остаться в учебке инструктором. А во-вторых, тебе уготована участь гораздо более интересная.
– Что это значит, сэр? – еще больше растерялся Никсон.
– Это значит, рядовой, что военная разведка видит в тебе своего, – посерьезнел Барков. – И кураторство – это как раз та метка, которая позволяет тебе сейчас получить тот максимум, который курсантам без такого кураторства просто недоступен. Так что тебе, рядовой, радоваться надо, а не волноваться. И если ты не облажаешься по-крупному, то кураторы дадут тебе много интересного в будущем. Завидую тебе, рядовой. Белой завистью завидую.
– Сегодня знаменательный день и для каждого из вас, и для всех офицеров и инструкторов учебного батальона, и для всего батальона в целом, – привычно повторяя свою торжественную речь, начал командир учебного батальона. – Сегодня завершено ваше обучение в рядах курсантов учебного батальона. Мы все приложили немалые усилия для того, чтобы из сырого железа гражданских подростков выковать булат настоящих воинов.
Комбату особенно нравилась эта фраза про сырое железо и булат, поэтому после нее он всегда делал паузу, позволяя слушателям проникнуться красотой отмеченного им превращения. Он вообще любил этот момент, когда в большом зале для общих построений учебного корабля выстраивался весь учебный батальон на свое последнее общее построение. Еще два-три дня они пробудут на подлетающем к месту корабле, получая документы и улаживая разные хозяйственные дела, но столь едины больше не будут никогда. Ведь комиссия, распределяющая курсантов по подразделениям дивизии, уже вовсю кроит ткань учебного батальона. Да и представители этих самых служб и подразделений Первой дивизии, словно стервятники над свежей тушей павшего животного, стараются урвать себе куски пожирнее.
– Мы славно потрудились и можем с обоснованной гордостью передать новое достойное пополнение в подразделения доблестной Первой дивизии Земного флота. Я твердо уверен, что наши питомцы, поддерживая добрые традиции многих прошлых выпусков, станут достойными представителями Вооруженных сил Федерации. Пройдут годы, и, возможно, имена кого-то из стоящих в шеренгах сегодняшних выпускников мы станем приводить как пример героизма, обучая новые поколения воинов. Помните всегда, что все вы частицы Земного флота, будьте достойны, и Земной флот вас никогда не забудет и не оставит. Еще раз поздравляю всех и желаю многих побед.
Комбат замолчал, слушая в ответ на поздравление троекратное «Ура!», единым ревом летящее из глоток курсантов. Затем удовлетворенно кивнул и, сделав знак своему заместителю завершать мероприятие, спустился с трибуны.
– Равняйсь! Смирно! – рявкнул заместитель командира учебного батальона. – Командирам подразделений развести личный состав по местам дислоцирования. Начать подготовку к передаче личного состава представителям линейных подразделений дивизии. Приступить!
Большой зал заполнился гомоном отдаваемых команд, и строгие шеренги рассыпались отдельными кирпичиками подразделений, расползающихся в разные стороны. Очередной этап жизни учебного батальона завершился.
– А я все же надеялся, что мы будем служить вместе, – сетовал Никсон, узнав о том, что его распределили в диверсионно-разведывательную группу, а Филби попал в аналитический отдел. – Жаль...
Корабль, на котором они провели четыре с лишним месяца, наконец-то достиг точки своего конечного пути. Несомненно, было бы быстрее добраться до Новых Колоний на кораблях новых поколений, умеющих благодаря прыжковым генераторам делать межпространственные скачки, почти мгновенно перемещаясь через огромные расстояния. Но никто не спешил. Потому что одновременно с завершением рейса этого одного из самых быстрых ранее кораблей завершился и плановый курс обучения в учебном батальоне Первой дивизии Земного корпуса.
– Не расстраивайся, Майк, – ответил Ралф, успокаивая друга. – Аналитики и диверсанты здесь работают в очень тесном тандеме. А что касается того, что мы не будем буквально служить плечом к плечу... Ты посмотри на мои плечи, а потом взгляни в зеркало. Представь меня врывающимся в скрытый бункер противника... Нет, это ты можешь, как танк, пройти по рядам врага и убежать, неся на плече пару «языков». Командиры разведбата – не дураки. Они четко распределяют каждого именно туда, где от него можно получить максимальную пользу.
– Да я знаю, – улыбнулся Майкл, которому понравилось сравнение друга. – Но все же хочется быть поближе к надежным людям, когда начнутся боевые...
– Рядовой Никсон! – прервал его голос возникшего возле них лейтенанта, контролирующего распределение выпускников учебки по действующим подразделениям. – Ко мне!
– Сэр! Рядовой Никсон по вашему приказанию прибыл, сэр! – рявкнул привычно Майкл, вытягиваясь перед лейтенантом по стойке «смирно».
– Вольно, рядовой, – кивнул офицер, указывая взглядом на стоящего рядом с ним сержанта. – Это твой новый командир. Сержант Макфлай. Он командует диверсионно-разведывательной группой, в которую ты попал по распределению. Так что, рядовой, с этой минуты поступаешь под командование сержанта Макфлая.
– Сэр! Есть, сэр! – гаркнул Никсон, поворачиваясь к новому командиру.
К его удивлению, сержант Макфлай, лишь едва заметно кивнул лейтенанту в благодарность за представление и, не спросив разрешения старшего по званию, шагнул прочь. Выглядел сержант весьма колоритно – в светло-бежевой повседневной форме и черном берете, украшенный кучей нашивок и наградных планок, отмеченный несколькими разнокалиберными шрамами на лице и предельно коротко стриженном затылке... Одним словом, бывалый боец, оценивающий окружающий мир через прицелы слегка прищуренных глаз. Макфлай не отличался столь мощным сложением, как Никсон, но тем не менее в его фигуре и движениях сквозила уверенная сила опытного хищника.
– Рядовой Филби, – послышался за спиной следовавшего за сержантом Майкла голос лейтенанта, – представитель вашего подразделения прибудет с минуты на минуту, так что оставайтесь на месте...
– Откуда к нам пожаловал, Никсон? – поинтересовался сержант, не оборачиваясь.
– Сэр! С Земли, сэр! – заорал Майкл, привычно докладывая.
– Е-мое, Никсон! Прекращай орать, – возмутился Макфлай, чуть замедлив шаг. – Учебка закончилась. Если ты и дальше так глотку драть будешь, то все вокруг с ума сойдут. Хотя нет. Просто тебя в первый же день задушат.
Майкл хотел было рявкнуть привычное «Сэр! Есть, сэр!», но, поймав себя на вдохе, заставил сдержаться.
– Есть, сэр, – ответил он негромко.
– Молодец, – похвалил сержант, бросив на топающего следом бойца насмешливый взгляд. – И еще одно. Вместо «есть, сэр», говори «принято, сэр», если все ясно, или «подтверждаю, сэр». А еще лучше вообще без «сэр». Мы ведь разведчики, а не пехота. Ну а если есть вопросы, то лучше сразу их задавай. Нечего строить из себя бравого солдатика. Меньше непонятного для тебя – дольше проживешь ты, а значит, и твои товарищи по группе. Ясно?
– Принято, сэр, – ответил Майкл, переваривая новость о том, что вовсе не везде приветствуются тупые шаблоны, которыми прессовали их в учебке.
– Молодец, – похвалил сержант. – Хотя, на первый взгляд, ты производишь впечатление человека, основная сила которого вовсе не в голове. Так откуда ты?
– С Земли, сэр, – негромко ответил Майкл. – Из города Вандер.
– Командир решил взять тебя в завтрашний рейд, – предупредил капрал Руков, с интересом рассматривая попавшего в их группу молодого солдата. – Хочет сразу же посмотреть на тебя в деле. Надеюсь, мы сумеем подобрать до завтрашнего дня для тебя форму и экипировку.
– В учебке с этим проблем не было, сэр, – пожал плечами Майкл, чувствуя на себе и другие заинтересованные взгляды своих новых сослуживцев.
– В учебке времени не несколько часов на это было, – нахмурился капрал. – Да и предназначение у вас там другое было. Здесь тебе в новой одежке удобно должно быть, а там главное, чтобы с тебя семь потов сошло. Принцип в учебных подразделениях какой? Чем бы солдат ни занимался, лишь бы посильней заколебался.
– А ты его не одевай особо, – подал зычный голос один из бойцов группы, – а то весь страх спрячешь. Так-то он гораздо колоритнее выглядит.
Разговор Майкла с капралом Руковым происходил на пороге довольно просторной каптерки, где капрал, назначенный по совместительству ответственным хозяйственником, хранил все нераспределенное добро подразделения. Вернее, капрал лазил по вешалкам, подбирая комплект одежды, а Никсон стоял снаружи у открытой двери, одетый только в темно-синие армейские трусы. В кубрике, из которого вела дверь каптерки, расположились почти все бойцы группы, неторопливо возящиеся со своим собственным облачением в преддверии готовящегося выхода на операцию.
Бросивший
