иною. Куда опасней мир, коль он чреват войною. Вы нашли здесь то, что искали?
Майкл стоял набычившись, размышляя над тем, как себя повести в этой странной ситуации. В конце концов он решил, что пойти на конфликт никогда не поздно, а начав разговор, можно, по крайней мере, узнать, что здесь происходит.
– Это риторический вопрос или вас действительно интересует мое видение мира? – усмехнулся Малыш, стараясь, чтобы улыбка не получилась издевательской или злобной.
– Нет, не интересует, – ответил улыбкой офицер, оторвавшись наконец от окна и возвращаясь за огромный рабочий стол. При этом его начищенные до зеркального блеска ботинки отразили яркий солнечный лучик, пробравшийся в окно. – Мне интересно совсем другое. Доволен ли ты тем, чем стал? Доволен ли ты тем, что имеешь?
Он направил на Малыша сканер, выдающий данные о военнослужащем по его бирке-чипу, видимо позаимствованный на складе базы!
– Вы можете предложить мне лучшее? – Майкл почувствовал, что теперь-то его улыбка точно превращается в саркастичный оскал. – Вы себя торговцем человеческими душами считаете?
– Души тут ни при чем, – пожал плечами имперец. – Все много проще. Перед тобой, так же как и перед многими другими, сейчас стоит выбор: бороться и стать тупым животным для выполнения единственной задачи – быть пушечным мясом или принять нового хозяина и служить ему верой и правдой. Выбор невелик, но не очевиден. Как тебя зовут?
– Рядовой Никсон, разведывательный батальон Первой дивизии Земного флота, – скороговоркой выпалил Малыш, как их учили еще в учебке.
– Все верно, рядовой Никсон, – кивнул лейтенант, сверившись с выданными сканером данными.
– В соответствии с разделами международного договора о военнопленных...
– Какой договор, солдат? Мы не пребываем в состоянии войны. Да и договор между Федерацией и моими хозяевами не подписан, – отмахнулся лейтенант, прервав Майкла на полуслове.
– А на кой черт я вам сдался? – искренне удивился Малыш.
– Нам не хватает нормальных функционеров. Тех, кто может думать и принимать правильные решения.
– Что, ваша зараза дала не совсем тот эффект, на который вы рассчитывали? – Малышу показалось, что он начинает понимать посылы этого офицера. – А запросить у командования подкрепления гордость не позволяет?
– Придержи язык, солдат! – В голосе лейтенанта зазвучал металл. – Ты, верно, забылся, где находишься и с кем говоришь? На пороге нашего мира стоит неведомая большинству сила, а такие, как ты, все в войнушку играют. Ты не понимаешь, что больше нет ни вашей Федерации, ни нашей Империи, ни других больших и малых стран. Есть только человечество и новые могущественные соседи, которым очень нужен наш мир. Заметь, не мир с нами, а наш мир. Тебе невдомек, что уже пришла пора постараться сдать этот гнилой мир новым хозяевам с наименьшими потерями для человечества. Ведь в конечном счете он все равно ляжет к их ногам. Только вот будет ли в нем место для людей, переоценивших свои силы? А эта зараза, как ты сказал, действует именно так, как и должна была. Только тебе не понять смысла ее действия.
– Да вы, видать, стырили весь запас травки у местных жителей, – с сочувствием сказал Малыш, про себя соображая, что из этого следует, что все эти солдаты уже не настоящие имперцы. А значит, шансы спасти Лилит увеличиваются. И еще он чувствовал, как мускулы наконец избавляются от онемения, возвращаясь помаленьку в нормальную форму. – Я однажды тоже не по-детски раскумарился. Так чего мне тогда только не привиделось.
– Хватит паясничать! – рявкнул лейтенант, и у двери немедленно нарисовались встревоженные криком конвоиры с автоматами на изготовку. – Даю вам сутки времени на размышления, а потом уж не обессудьте – или в расход, или на мясо, что немногим лучше. Вы, похоже, глупый человек. Очень глупый, хоть и попали как-то в разведку.
От последних фраз у Майкла застучало в висках от воспоминания об особисте, уничтожившем всю деревню.
– Господи, дай мне шанс еще раз встретиться... – буркнул Малыш, разворачиваясь под внимательными взглядами конвоиров.
– Господь милостивый дает лишь тому, кто действует, – бросил ему вслед лейтенант, истолковав услышанное обращение к Господу как мольбу о помощи. – Этого отведите назад, а ко мне давайте одного из тех, кого вместе с этим поймали.
– Сэр! Они еще не поднялись, сэр! Один без сознания, второй не может двигаться, – доложил конвоир, вытягиваясь перед взором лейтенанта.
– Тогда скажите медику, чтобы он их поднял. И как поднимет, сразу ко мне. Я не могу нянчиться с каждым сутками.
Конвой дошел до поворота, за которым располагался небольшой холл с ведущей на верхние этажи казармы широкой лестницей. Кабинет командира комроты с часовым у дверей остался далеко позади, за коридором и кубриком. На этаже выше расположились несколько часовых, стерегущих пленных... «Господь дает шанс лишь тому, кто действует, – вспомнил Майкл адресованные ему слова. – Помни, что мы в полном дерьме, а Гунн где-то рядом».
Малыш остановился, болезненно сгибаясь и прижимая руку к груди.
– А ну, чего встал! – подскочил тотчас к нему конвоир, обещавший термические процедуры. – Шевели поршнями, урод. Не сдохнешь.
Он, как и в прошлый раз, с силой ткнул согнувшегося гиганта стволом автомата в спину, норовя попасть в район почки. Но, к его искреннему удивлению, ствол провалился в пустоту, не достигнув цели, несмотря на ее немалые размеры. В последний миг Малыш, очень рассчитывающий именно на такое движение конвоира, скользнул в сторону с грацией большой кошки. Едва уловимым движением он подхватил конвоира за руку, держащую автомат, и, придавая дополнительное ускорение, потянул противника вокруг себя.
Лейтенант Барков недаром гордился своим учеником, буквально вбивая в него УниКАБ. Сейчас Малыш едва заметным движением разогнал противника, который не мог найти точку опоры, и, резко выбросив руку, рубанул ребром ладони по горлу конвоира. Шедший первым солдат шагнул назад, видимо также желая подстегнуть медлящего пленника. Тем более что из-за его товарища лейтенант только что высказал им свое неудовольствие. Потому, когда его напарник вдруг промахнулся стволом мимо спины пленного, первый конвоир оказался слишком близко, чтобы успеть понять происходящее. А в следующий миг тяжелый ботинок врезался ему под ребра, лишая возможности закричать или хотя бы просто вздохнуть. В глазах поплыло, а автомат позорно выпал из рук. Малыш положил одну руку на холку согнувшегося конвоира, немного ниже основания черепа, а второй резко толкнул его голову в лоб. Позвонки хрустнули, не выдержав столь неестественно быстрого и сильного откидывания головы назад, и солдат рухнул, успев только подумать о том, как глупо и больно все случилось.
Не успело тело первого конвоира упасть на пол, а Малыш уже вернулся ко второму, стоящему на коленях и хватающемуся руками за разбитое горло. Он тоже не мог звать на помощь, лишь надрывно хрипя. А открыть огонь даже не пришло ему в голову, потому что все вытеснил липкий животный страх перед хищником, который совершенно спокойно сейчас его убивал.
Майкл не стал тянуть время, глумясь над своим недавним обидчиком. Выдернув из ножен конвоира пехотный нож, он коротким ударом вогнал его по самую рукоять в левую сторону груди солдата. Конвоир умер мгновенно, мешком завалившись на бок. Вся схватка заняла секунд пять-семь, но главное было не это, а то, что за время этого скоротечного боя не прозвучало ни одного громкого звука.
Быстро оглядевшись, Малыш повесил оба автомата за спину, сдернул с первого конвоира ремень с таким же ножом, как торчавший сейчас из груди второго, и нацепил на себя. После этого он взвалил одного из конвоиров на плечо, а второго ухватил за шкирку и потащил в кубрик комендантской роты. Пробравшись к дальним угловым койкам, Майкл закатил трупы под них и, убедившись, что из основного прохода их совершенно не видно, скользнул в ведущий к кабинету с имперским лейтенантом коридор.
Часовой привалился плечом к стене и, уставившись в окно, скорее всего, мысленно находился где-то очень далеко. Может быть, кувыркался со своей подружкой, которая осталась на гражданке, а может, мечтал о тех перспективах, которые нарисовал ему лейтенант, приглашая послужить новым хозяевам. Но где бы мысленно он ни был, а эти фантазии оказались столь увлекательными, что он не заметил крадущейся громадной тени до тех пор, пока тяжелый кулак не врезался в его затылок. Вернее, и тогда он тоже ничего не заметил...
Майкл, бросив все автоматы на пол, буквально вынес плечом дверь, не надеясь, что лейтенант не услышит удара и звука падения тела часового. И действительно лейтенант среагировал молниеносно. Отшвырнув стул, он присел за столом, как за бруствером. Массивный пистолет с граненым стволом, словно живой, выпрыгнул из кобуры ему в руку. Черный зрачок ствола качнулся, ловя цель. Но Малыш не был целью, перед лицом смерти оказавшись на самой грани боевого транса, когда адреналин уже потоком насыщает кровь, а организм работает как автомат, но безумие, превращающее бойца в машину смерти, еще не отключило мозг. Не размышляя, он прыгнул вперед, когда курок уже устремился передать смертельную эстафету ударнику. Кувыркнувшись по полу под грохот выстрелов, Малыш вложил в удар ногами всю свою массу и инерцию. Тяжелый стол взлетел в воздух, снося укрывшегося за ним человека и впечатывая его своей массой в стену. Вскочив на ноги, Малыш прыгнул к развалившемуся столу, но воевать уже было не с кем.
– Черт! – в сердцах выругался Майкл. – А я ведь еще поговорить хотел.
Проверив пульс, вернее убедившись в его отсутствии, Малыш аккуратно отобрал у трупа так и не выпущенный пистолет. В вывалившемся ящике стола
