– Но сказания утверждают совсем другое: это монстры. Твари из другого мира!
– Какого другого, Рона? Мир один-единственный. Все, что есть в нем, было и будет, все действительное и возможное, все это принадлежит этому миру. И ниги тоже.
– Да, но … – я осеклась. Не вступать же сейчас в метафизические споры. – Но ниги не всеведущи и не всемогущи!
– Древние боги народов тоже не всеведущи и не всемогущи! Бог всемогущ, когда он – один- единственный, и нет других богов, кроме него.
Да, действительно, боги многих народов не были абсолютными. Узкоспециализированные были боги, частенько мешали друг другу, ссорились и воевали. Богами они считались только потому, что превосходили возможности простых смертных, и между внутрибожественным делом присматривали и за делами человеческими. Телепаты, однако, тоже превосходят и присматривают, но ведь они не боги!
– Потом мы стали называть их демонами, когда научились изгонять, – продолжил Кирон явно неприятную для него тему. – Помогли ведуны. Слышала, наверное, об этой древней человеческой расе?
– Я думала, это не раса, а люди с определенными дарованиями, как телепаты или провидцы. Или как ведьмаки или ведьмы.
– Уже не важно, кем мы их назовем. Много их погибло в схватках с нигами. Остальных ведунов сами люди извели, когда посчитали, что ниги им уже не угрожают. Появился святой Бужда и основал орден борьбы с нечистью среди людей. Сделали то, что ниги не смогли. Лига многое унаследовала от знаний ведунов, в том числе знание о том, что ниги не демоны, а твари.
– Почему они вдруг понизили их ранг до смертных тварей?
Дядюшка внимательно изучил пустую чашу.
– Они считали, что ниги размножаются, а это свойственно только живым существам. А где жизнь, там и смерть.
– Мифы говорят, что боги древних тоже размножались. Да и демоны, наверное.
– Чтобы вырастить потомство, нигам нужны другие формы, живая плоть. Они предпочитают тела разумных существ. Чисто паразиты.
– А паразиты зависимы от носителя, значит, и ниги смертны?
– Что ты, Рона! Думаешь, если уничтожить всех смертных, то нигам негде будет выращивать потомство? Да они придумают какую-нибудь замену! Нельзя снять голову с плеч, чтобы прищелкнуть вошь. Нельзя! Нужен иной путь. И ты его знаешь.
Он как-то странно глянул мне в глаза, так, что я впала в оцепенение и ослепла, словно мне в лицо било полуденное солнце. Он спрашивал тихо-тихо, так же чуть слышно я отвечала, и даже не я, а нечто из внезапно озаренных глубин.
– Что по ту сторону смерти?
– Свет.
– Что по ту сторону света?
– Жизнь.
– Что по ту сторону жизни?
– Мысль.
– Что по ту сторону мысли?
– Я.
– Кто ты?
Меня словно распахнули, вывернули наизнанку, вырвали из цепких глубин. Я очнулась, и долго не могла понять, где я. Память вернулась постепенно, и я заплакала от бессильной ярости. Что ОНИ со мной сделали?!
– Не вини их, Радона, – строго сказал дядюшка. – Все мы – вода в Вавилорском Колодце.
Все мы – вода… Вода… Я тонула. Падала в реку, как двенадцать лет назад в замке Аболан, оглушенная ударом кола. Захлебывалась. Умирала… И судьба с глазами утренней нищенки снимала печати со всех семи врат города Гарса, в котором Лига хранила меня до сих пор. Со всех семи материков планеты Вавилор. Судьба свершалась. Вавилорский Колодец разверзался, выплескивая кровавую воду гигантским фонтаном, разливался вселенским потопом…
Зачем ты вытащил меня из реки, светловолосый мальчик Дик? Зачем ты выпустил меня в мир, дядюшка Кирон, эльф, притворяющийся человеком? И как теперь спрятать от мира самое себя? Я не хочу становиться нелюдью. Я – человек!
– Что же ты наделал, дядюшка Кирон… Разве я просила? – губы не слушались, но эльф услышал и потускнел.
Кирон побултыхал лунную бутыль, задумчиво глядя сквозь светящееся стекло:
– Ты нужна нам, Рона. Поэтому мы пошли против Лиги.
– Кто – мы? – мои губы пересохли. Неужели проявленные вступили в противоестественный союз с пробужденными, злейшими врагами своими и Лиги?
– Братчина проявленных. Каждый из нас знает, как страшно его одиночество. Как больно ходить мимо людей и видеть в них забывшую о себе сущность. И знать, что никогда не проявиться ей. Никогда. Мы шатаемся в одиночку во тьме, где все спят. Мы – выродки.
– Неправда! Вы – мечта всх непроявленных, изначальные расы. Лига хранит вашу кровь.
– Для чего? Кто мы без остальных? Без народа своего? Без отцов и матерей, без детей, которым не дано проявиться, пока мы живы? А мы живем слишком долго. Дольше, чем кто-либо на планете Вавилор. Сотни лет. Каждый из нас – как выпаренная из раствора соль. Каждый вобрал все силы, мощь и знания всей расы. А они были для многих. Для всех. А теперь… куда нам с ними?
– Вы – хранители.
– Никому не нужные! – глотнув из бутыли, Кирон скривился так, словно выпил змеиного яду. – Изгнанные из человеческого рода и не нашедшие никакого другого, кроме таких же несчастных сирот, осколков других рас. Наши дети рождаются непроявленными. Людьми. И редко кто из них попытается познать себя истинного. Да и нужно ли им это? Разве что из праздного любопытства у пифий в Храме Истины спросят. И всю жизнь потом будет тосковать…
Дядюшка давно вылез из личины сапожника, и говорил не своим обычным голосом не совсем обычные речи.
– Или бояться самого себя, – едва выдохнула я боль, перехватившую горло. – Неведение спасительно. Я видела многих непроявленных троллей или вампиров… Иногда лучше умереть, чем стать самим собой.
Кирон померк от смертной тоски в моем голосе и тут же схватился за бутыль с противоядием. Оживился.
– Не для тебя оно спасительно, девочка. Погубит тебя неведение. А ты нужна этому миру.
Не нужна я этому миру. Но лучше об этом не думать. Особенно, находясь в гнезде Лиги – с ее владыками, телепатами, пифиями, с непрошенными дунканами, лэппами, киронами и прочей нечистью, включая нищенку, чей огненный взгляд навсегда в меня врос и мерцал теперь со дна сердца…
Зачем Братчине еще один выродок, да еще проявленный тайком от Лиги? Я устала играть в чужие игры. Я не хочу, чтобы меня проявляли против моего желания. Закрыв глаза, чтобы не видеть удрученного эльфа, я захлопнула себя как крышку гроба, предварительно утрамбовав внутрь то рвущееся вовне чуждое существо, которое якобы было моей сущностью. Пусть себе почивает с миром. На крышке белыми буквами засияло знакомое слово: Радона. Ну, вот она, я. Получайте:
– А откуда ты знаешь нашу с Диком детскую считалку?
Гомо Магикус эт Бибикус Кирон обомлел:
– Детская … считалка?!
Он затрясся мелко-мелко, и я снова испугалась, что слабенький Кирон свалится в обморок, но дядюшка опять самозабвенно хихикал:
– Эта древняя формула, сокровенный Путь Тора – детская считалка пифии?! И ты знаешь ее … до конца?
Я помотала головой:
– Нет, на вопросе о том, что по ту сторону мысли, все мысли заканчивались. Абсолютное ничто.
Он улыбнулся и вдруг спохватился, что слишком засиделся, и вскочил. Я заметила, что он снова как бы
