взгляда потемневших в сумерках глаз, произнёс он.
'Дежа вю', подумала я. 'Чёрт бы побрал моё проклятое воображение!'
У меня перед глазами, как живая, промелькнула Адела, с восторгом повествующая о своей интрижке с икряным королём.
Я просто не смогла удержаться.
— В ванне, наполненной чёрной икрой, — радостно брякнула я, понимая, что окончательно угробила и без того стремительно увядающий романтический настрой.
Лицо Фрэнка перекосила странная гримаса. Его пальцы больно впились мне в плечи.
— Что ты сказала? А ну повтори, что ты сказала? — звенящим от ярости голосом произнёс он.
На мгновение я растерялась. Столь резкой смены настроения я никак не ожидала. Это было странно. Может, у него аллергия на чёрную икру? Или у него с ней связаны какие-то травмирующие воспоминания? Откуда взялась такая неадекватная реакция? Ну, ляпнула я глупость — и что особенного? Зачем же из-за этого так злиться?
— Я сказала, что мне нравиться заниматься любовью в ванне, наполненной чёрной икрой, — слегка растерянным голосом повторила я. — Эта была просто глупая шутка. Извини, если она тебя расстроила. Я и сама понимаю, что чёрная икра жутко воняет рыбой, и на самом деле мне бы и в голову не пришло валяться в ней. Так что прости меня и успокойся, пожалуйста. Ты делаешь мне больно.
Но американец не собирался успокаиваться. В его глазах отражалось безумие.
— Значит, это была шутка? Я так не считаю!
Встряхнув меня за плечи, он приблизил своё лицо вплотную к моему.
— Сейчас ты расскажешь мне всё! — угрожающе произнёс он.
— Что я должна тебе рассказать? Что вообще тебе от меня надо?
— Я хочу знать, почему ты упомянула о ванне с чёрной икрой. Но ещё больше меня интересует то, что тебе известно о золоте Атауальпы!
Мне стало нехорошо. Я совершенно не понимала, как мне удалось вляпаться в подобную историю. Впрочем, всё было более чем очевидно. Меня опять, как последнюю идиотку, ни с того, ни с сего понесло на край света в поисках несуществующих сокровищ. Так что мне некого винить, кроме самой себя.
Но ещё сильнее меня терзало то, что накатав несколько книг по психологии, я за целый вечер не смогла распознать опасного психопата. Господи, да ведь это не просто псих, это самый настоящий маньяк! А я, кретинка недобитая, сижу у него на коленях, слава богу, хоть не целовалась с ним!
— Хватит прикидываться дурочкой! — рявкнул Даунфолл. — Так ты собираешься говорить или нет?
— Собираюсь! — с готовностью кивнула я.
Мне не хотелось ещё больше раздражать маньяка своим упрямством.
— Ну? — сказал он.
— Что? — спросила я.
— Золото Атауальпы! — скрипнул зубами он. — Говори всё, что тебе известно о золоте Атауальпы!
— Да ради бога! Только не нервничай! Я всё тебе расскажу! Значит так. Когда Франциско Писарро захватил в плен Атауальпу, и католическая церковь потребовала его казни, — поспешно затараторила я, — испанцы пообещали освободить императора инков при условии…
— Ты что, издеваешься надо мной? — окончательно озверел Фрэнк. — Я не хотел причинять тебе боль. Но ты сама меня к этому вынуждаешь!
Я почувствовала, что тоже потихоньку начинаю звереть. Я делаю всё, что он хочет, историю завоевания Перу ему тут, как на уроке в школе, излагаю, а он опять недоволен!
— Ты просил меня рассказать о золоте Атауальпы, и именно этим я и занимаюсь, — раздражённо сказала я, забыв о своём намерении не ссориться с маньяком. — Так чем ты ещё недоволен?
— Ты прекрасно понимаешь, чем я недоволен! — сказал Даунфолл с таким видом, словно он был великим телепатом и запросто читал мои мысли. — Что связывает тебя с семьёй Джианозо?
— Что? — опешила я. — Какая ещё семья Джианозо?
— Ты вынудила меня! — нехорошо оскалился он.
— Ты тоже меня вынудил, — пробормотала я, и, воспользовавшись тем, что руки у меня пока ещё были свободны, нанесла ему резкий прицельный удар в глаза.
Американец рефлекторно поднёс руки к лицу, отпустив мои плечи, и я изо всех сил рванула по набережной по направлению к порту. Удар я нанесла сверху вниз, так, чтобы пальцы скользнули по надбровным дугам и ногти не поранили роговицу глаза, поэтому он был не слишком сильным, и я могла рассчитывать в среднем на одну-две минуты преимущества.
Бегала я не слишком хорошо, и мне следовало очень постараться, чтобы поймать такси и вернуться в Лиму до того, как Фрэнк оклемается и догонит меня. В противном случае мне пришлось бы прятаться, а скрываться от сильного и натренированного психопата в незнакомом перуанском портовом городе, где кишмя кишат доморощенные маньяки, насильники, бандиты и убийцы, мне ни капельки не хотелось.
Мои лёгкие разрывались, а сердце стучало, как паровой молот, когда я увидела на параллельной набережной дороге движущийся в моём направлении зелёный огонёк. Я бросилась ему наперерез. Таксист едва успел затормозить, чудом не размазав меня по асфальту.
— Joder! Estas loca?[3] — яростно крикнул он, выскакивая из машины.
— Пожалуйста, отвезите меня в Лиму! — взмолилась я по-испански.
— А деньги у тебя есть? — подозрительно оглядев меня опытным взглядом с головы до ног и отметив, что ни сумочки, ни карманов на платье у меня нет, спросил он.
Выйти на улицу без денег в чужой стране я бы никогда не рискнула, а, поскольку таскать с собой сумочку мне было лень, я на всякий случай спрятала несколько купюр под слегка оторвавшуюся со стороны пятки кожаную стельку босоножки.
— Есть, есть!
— Покажи!
Проклиная в душе меркантильность таксиста, я дрожащими руками сорвала туфель и продемонстрировала перуанцу наличие у меня свободно конвертируемой валюты.
— Ладно, ненормальная, садись! — смилостивился таксист.
Машина рванула с места, набирая скорость. Выглянув в окно, я заметила бежавшего странными зигзагами Фрэнка. Правой рукой он держался за глаза.
— Так тебе и надо, психопат недорезанный! — мстительно подумала я.
Я вихрем взлетела вверх по лестнице, и заколошматила кулаками по двери Аделы и Бобчика. Всю дорогу я молилась, чтобы они оказались в гостинице. Я смертельно боялась, что сошедший с катушек Фрэнк примчится в 'Посада де Инка', и на сей раз мне не удастся так легко отделаться. На вялого индейца, мирно дремлющего у регистрационной стойки, рассчитывать не приходилось, обращаться в полицию тоже не хотелось, да и не имело смысла. Только присутствие Аделы и Бобчика могло отрезвляюще повлиять на непредсказуемого психопата.
Дверь распахнулась. Облачённая в короткий золотистый пеньюар Адела с удивлением уставилась на меня. Я смотрела на неё с не меньшим удивлением. То, что она вернулась из казино до полуночи, было почти невероятным. Одно из двух: или боги решили мне помочь, или она снова поссорилась с Бобчиком.
— Ты дома? Так рано? — выпалила я. — А Бобчик где?
— Здесь, конечно, где ж ему ещё быть, — пожала плечами подруга. — Ну и видок у тебя!
Со вздохом облегчения я ввалилась в дверь и плюхнулась на диван.
— Похоже, ты неплохо повеселилась, — с интересом поглядев на меня, заметил Бобчик. — Чем ты занималась? Скачками на необъезженных ламах или игрой в 'Форт Байярд'?
Адела бросила на него уничтожающий взгляд.
— По-моему, ты собирался принять ванну, — многозначительно заметила она.
