Приказ № 3 Прочесть по всем эскадрильям футуристов, крепостям классиков, удушливогазным командам символистов, обозам реалистов и кухонным командам имажинистов.
Где еще — разве что в Туле? — позволительно становиться на поэтические ходули?! Провинциям это!.. «Ах, как поэтично… как возвышенно… Ах!» Я двадцать лет не ходил в церковь. И впредь бывать не буду ни в каких церквах. Громили Василия Блаженного*. Я не стал теряться. Радостный, вышел на пушечный зов. Мне ль вычеканивать венчики аллитераций богу поэзии с о́бразами образо́в. Поэзия — это сиди и над розой ной… Для меня невыносима мысль, что роза выдумана не мной. Я 28 лет отращиваю мозг не для обнюхивания, а для изобретения роз. Надсо́ны, не в ревность над вашим сонмом эта моя словостройка взвеена. Я стать хочу в ряды Эдисонам*, Лениным в ряд, в ряды Эйнштейнам*. Я обкармливал. Я обкармливался деликатесами до́сыта. Ныне — мозг мой чист. Язык мой гол. Я говорю просто — фразами учебника Марго*. Я поэзии одну разрешаю форму: краткость, точность математических формул. К болтовне поэтической я слишком привык, — я еще говорю стихом, а не напрямик. Но если я говорю: «А!» — это «а» атакующему человечеству труба. Если я говорю: «Б!» — это новая бомба в человеческой борьбе. Я знаю точно — что такое поэзия. Здесь описываются мною интереснейшие события, раскрывшие мне глаза. Моя логика неоспорима. Моя математика непогрешима.
Внимание! Начинаю. Аксиома: Все люди имеют шею. Задача: Как поэту пользоваться ею? Решение: Сущность поэзии в том, чтоб шею сильнее завинтить винтом. Фундамент есть. Начало благополучно. По сравнению с Гершензоном* даже получается научно. 
