Том 7. Стихотворения, очерки 1925-1926

с Фелицией в дружбе.
У тети Фелиции
лицо в милиции.
Квартхоз милиции
         Федор Овечко
имеет
   в совете
       нужного человечка.
Чин лица
     не упомнишь никак:
главшвейцар
      или помистопника.
А этому чину
      домами знакома
мамаша
    машинистки секретаря райкома.
У дочки ее
     большущие связи:
друг во ВЦИКе
       (шофер в автобазе!),
а Петров, говорят,
        развозит мужчину,
о котором
     все говорят шепоточком, —
маленького роста,
        огромного чина.
Словом —
     он…
        Не решаюсь…
            &# 8195; Точка.

2

Тихий Михин
пойдет к дворничихе.
«Прошу покорненько,
попросите дворника».
Дворник стукнется
к тетке заступнице.
Тетка Фелиция
шушукнет в милиции.
Квартхоз Овечко
замолвит словечко.
А главшвейцар —
да-Винчи с лица,
весь в бороде,
       как картина в раме, —
прямо
   пойдет
       к машинисткиной маме.
Просьбу
    дочь
       предает огласке:
глазки да ласки,
       ласки да глазки…
Кого не ловили на такую аферу?
Куда ж удержаться простаку-шоферу!
Петров подождет,
        покамест,
            как солнце,
персонье лицо расперсонится:
— Простите, товарищ,
          извинений тысячка… —
И просит
    и молит, ласковей лани.
И чин снисходит:
        — Вот вам записочка. —
А в записке —
       исполнение всех желаний.

3

А попробуй —
       полазий
без родственных связей!
Покроют дворники
словом черненьким.
Обложит белолицая
тетя Фелиция.
Подвернется нога,
перервутся нервы
у взвидевших наган
и усы милиционеровы.
В швейцарской судачат:
           — И не лезь к совету:
все на даче,
      никого нету. —
И мама сама
      и дитя-машинистка,