поэту о счастье нэпов. Однако приходится дать совет: граждане, подымайтесь чуть свет! Беги в банки, пока не толпятся и не наступают на́ ноги. И, изогнувшись в изящной грации, говоришь кассиру: — Подать облигации! — Получишь от кассира, уваженьем объятого, говоришь ему голосом, тверже, чем жесть: — Так как куплено до 25-го, гони сторублевки по 96. А так как я человек ловкий, мозг рассчетлив, и глаз мой &# 8195;зорок, купив до 20-го, из каждой сторублевки вношу наличными только сорок. Пользуясь отсрочкой, не кряхтя &# 8195; и не ноя, к 15-му ноября внесу остальное. — Купили и — домой, богатством нагружены́, — на радость родителей, детей и жены. И сразу в семье порядок, что надо: нет ни грязи, ни ссор, ни разлада. Раньше каждый щетинился, как ёж, а теперь — дружба, водой не разольешь. Ни шума, ни плача ребячьими ариями, в семействе чу́дно: тихо, как в аквариуме. Все семейство, от счастья дрожа, ждет с нетерпением первого тиража. Дождались, сидят, уткнувши лица в цифровые столбики выигрышной таблицы. И вдруг — возглас, как гром в доме: — Папочка, выиграл наш номер! — Достали облигацию, машут ею, от радости друг другу бросаются на шею. Надели шляпы, ноги обули
