Том 7. Стихотворения, очерки 1925-1926

Днепр
    заставят
       на турбины течь.
И Днипро́
     по проволокам-усам
электричеством
       течет по корпусам.
Небось, рафинада
и Гоголю надо!

* * *

Мы знаем,
     курит ли,
         пьет ли Чаплин;
мы знаем
     Италии безрукие руины;
мы знаем,
     как Ду́гласа
          галстух краплен…
А что мы знаем
       о лице Украины?
Знаний груз
      у русского
          тощ —
тем, кто рядом,
       почета мало.
Знают вот
     украинский борщ,
знают вот
     украинское сало.
И с культуры
      поснимали пенку:
кроме
   двух
     прославленных Тарасов —
Бульбы
    и известного Шевченка, —
ничего не выжмешь,
         сколько ни старайся.
А если прижмут —
         зардеется розой
и выдвинет
      аргумент новый:
возьмет и расскажет
         пару курьезов —
анекдотов
     украинской мовы.
Говорю себе:
      товарищ москаль,
на Украину
      шуток не скаль.
Разучите
    эту мову
        на знаменах —
            &# 8195;лексиконах алых, —
эта мова
    величава и проста:
«Чуешь, сурмы заграли,
час расплаты настав…»
Разве может быть
        затрепанней
            &# 8195;да тише
слова
   поистасканного
          «Слышишь»?!
Я
    немало слов придумал вам,
взвешивая их,
       одно хочу лишь, —
чтобы стали
      всех
        моих
           стихов слова
полновесными,
       как слово «чуешь».

* * *

Трудно
    людей
       в одно истолочь,
собой
   кичись не очень.
Знаем ли мы украинскую ночь?
Нет,
  мы не знаем украинской ночи.