Том 8. Стихотворения, поэма, очерки 1927

     Гордей,
        Сергей,
Глеб,
   Матвей
       да Еремей…»^*
Зубрят
   Иловайских^*,
           приклеив к носу,
про Барбароссов^*
        и
        про Каноссу^*.
От новых
    переносятся
         к старым векам,
перелистывают
       справа налево;
дескать,
    был
     мусью Адам,
и была
   мадам Ева.
В ухо —
    как вода,
из уха —
    как водица,
то,
 что никогда
и никому не пригодится.
В башку
    втемяшивают,
годы тратя:
«Не лепо ли
      бяше,
братие…»^*
Бублики-нули.
      Единицы ле́са…
А сын
  твердит,
      дрожа осиной:
«Пой,
   о богиня,
       про гнев
           Ахиллеса, Пелеева сына»^*.
Зубрит —
     8 лет! —
         чтобы ему дорасти
до зрелости
     и
      до премудрости.
Получит
    гимназистик
аттестат-листик.
От радости —
      светится,
напьется, как медведица.
Листик
   взяв,
положит
    в шкаф,
и лежит
    в целости
аттестат зрелости.
И сказки
    про ангелов,
         которых нет,
и все,
  что задавали
        — до и от —
и все,
  что зубрили
        восемь лет, —
старательно
     забывают
         в один год.
И если
   и пишет
       — ученый и прыткий, —
то к тете,
    и только
        поздравительные открытки.
Бывшие гимназисты —
           в дороге,
            &# 8195; в и́збранной,
кому
  понадобился
        вздор развызубренный?!
Наши
  не сопели
       ни по каким гимназиям,