из Леты* выплывут остатки слов таких, как «проституция», «туберкулез», &# 8195; «блокада». Для вас, которые здоровы и ловки, поэт вылизывал чахоткины плевки шершавым языком плаката. С хвостом годов я становлюсь подобием чудовищ ископаемо-хвостатых. Товарищ жизнь, давай быстрей протопаем, протопаем по пятилетке дней остаток. Мне и рубля не накопили строчки, краснодеревщики не слали мебель на́ дом. И кроме свежевымытой сорочки, скажу по совести, мне ничего не надо. Явившись в Це Ка Ка* идущих све тлых лет, над бандой поэтических рвачей и выжиг я подыму, как большевистский партбилет, все сто томов моих партийных книжек. [Декабрь 1929 — январь 1930]
Во весь голос: Неоконченное
[I]* Любит? не любит? Я руки ломаю и пальцы разбрасываю разломавши так рвут загадав и пускают &# 8196; по маю венчики встречных ромашек пускай седины обнаруживает стрижка и бритье Пусть серебро годов вызванивает &# 8195; уймою надеюсь верую вовеки не придет ко мне позорное благоразумие [II]* Уже второй должно быть ты легла А может быть и у тебя такое Я не спешу И молниями телеграмм мне незачем тебя будить и беспокоить [III]* море уходит вспять море уходит спать
