Глава 17
НИЧЕГО, КРОМЕ ВЕТРА
Все исчезло. Сражение, страх, погоня. Все закончилось, остались только шум ветра и величественный вид с огромной высоты. Ощущение пустоты и одиночества заполнило сердце женщины. Свободы. Неминуемой гибели.
Поворот, наклон и совершенный контроль над телом моментально помогли Данике вернуться в вертикальное положение, и она развернулась лицом к скале, с которой только что сорвалась. Она вытянулась и подалась вперед, тщательно осматривая поверхность скалы перед собой и снизу и одновременно отмечая любые выступы и изменения угла наклона каменной стены. Затем хлопнула одной ладонью по камню, потом второй, повторила этот прием еще несколько раз и все время напрягала мускулы, препятствуя падению.
Выступающий камень далеко внизу и слева заставил ее вытянуть ногу в том направлении, хлопнуть сразу обеими ладонями по камню с небольшим толчком в сторону. Проделав это десяток раз почти без перерыва, она добилась небольшого смещения влево.
Ступня попала на выступающий камень, и Даника всем телом оперлась на левую ногу, согнув колено, чтобы погасить инерцию толчка. Этого было недостаточно, чтобы остановить падение, но она сумела хоть немного уменьшить скорость падения.
Таков был путь монаха. Даника могла сбежать по стене высокого здания и приземлиться без каких бы то ни было повреждений. Она не раз проделывала это раньше. Даже самое высокое здание, конечно, не шло ни в какое сравнение с этой скалой, да и поверхность ее была не совсем ровной, местами она опускалась отвесно, местами — под отрицательным углом. Но Даника продолжала сосредоточенно работать, и ее мускулы подчинялись каждому приказу мозга.
Еще один выступ дал ей возможность немного уменьшить скорость падения, а узкий карниз позволил оттолкнуться сразу обеими ногами, и каждый раз мышцы ног отчаянно сопротивлялись силе притяжения.
В середине полета Даника так яростно работала руками и ногами, что стала похожа на стремительно падающего паука.
Мимо нее сверху вниз пронеслось темное тело, и женщина едва не утратила концентрацию внимания. Она узнала в нем темное мясистое чудовище, но не стала гадать, как и почему оно свалилось со скалы.
Для этого у нее не было времени, как не было времени ни для чего, кроме абсолютной концентрации на стоящей перед ней задаче.
Все ее ощущения ограничивались свистом ветра и контурами каменной стены.
Земля уже приближалась, а она продолжала падать слишком быстро, чтобы надеяться выжить. Даника не могла упасть и прокатиться по земле, чтобы погасить инерцию удара. Поэтому она свела ноги вместе и сильно оттолкнулась от стены назад, одновременно согнувшись. В этот момент навстречу уже рванулись верхушки увиденных сверху высоких деревьев.
А потом она врезалась в дерево и полетела вниз, сбивая иголки и ломая ветки. Один из сучьев разорвал ее блузку и вырвал из бока внушительный лоскут кожи. Следующая толстая ветка не сломалась, а согнулась, и Даника понеслась вниз головой, кувыркаясь, отскакивая от толстых сучьев, а вслед за ней летели потоки иголок. А до земли оставалось еще не меньше тридцати футов.
С трудом сохраняя сознание, почти ослепнув от боли, она все же сумела сгруппироваться и слегка согнуть ноги.
От удара о землю женщина перевернулась на бок, перекатилась через голову три, пять, девять раз, пока не остановилась и не закричала от непереносимой боли в ногах, в раненом боку, в плече, которое, как она поняла, было вывихнуто.
Даника сумела чуть-чуть повернуться и увидела неподалеку темную кляксу, оставшуюся от упавшего ползуна.
По крайней мере, она выглядит не так плохо. Но хотя она и не разбилась насмерть, как этот монстр, Даника опасалась, что не выживет после падения и результат окажется тем же.
На нее навалилась холодная темнота.
Но Даника боролась с ней, убеждая себя, что драколич будет ее искать, что она еще не в безопасности и, если она даже не умрет сразу после падения, чудовище уничтожит ее.
Она перевернулась на живот и приподнялась на локтях, вернее, попыталась, потому что взрыв боли в вывихнутом плече не позволил ей этого сделать. Но Даника сумела опереться на одну руку, и ее стало рвать. Спазмы и судороги пробудили новые очаги боли в ребрах, и на миндалевидных глазах выступили слезы.
Она говорила себе, что должна двигаться.
Но не могла даже шевельнуться.
Холодная темнота окутала ее со всех сторон, и даже сильная Даника уже не могла ей противиться.
В темном проеме маленькой кладовки на склоне ущелья Кэтти-бри с трудом различала силуэты своих друзей, освещенных отблесками факела из соседнего зала. Все они, похоже, оказались в тупике, псы-призраки преследуют их по пятам, а выход блокирован драконом. Они потеряли Дзирта, а Вульфгар, лежащий рядом с Кэтти-бри, попал в черное облако ядовитого дыхания дракона, которое погрузило его в мрачное оцепенение и сделало почти беспомощным.
Она продолжала всматриваться в проем и отчаянно молилась, чтобы ее отец нашел выход и спас их. Но не могла понять, в чем дело, когда Бренор снял украшенный драгоценными камнями шлем, а вместо него надел старый, изрядно побитый и увенчанный рогами.
Затем он протянул корону Реджису:
— Береги корону повелителя Мифрил Халла.
И тогда она поняла, что он задумал.
— Но он твой, — возразил хафлинг, протянув сияющий шлем дворфу, и в его голосе прозвучал тот же страх, что сжал сердце Кэтти-бри.
— Нет, он больше не принадлежит мне ни по праву, ни по заслугам. Пойми, Пуз… пойми, Реджис, Мифрил Халла больше не существует. Я уже больше двухсот лет — Бренор из Долины Ледяного Ветра, а моя тупая башка додумалась до этого только сейчас!
Кэтти-бри не расслышала последующих слов, потому что вскрикнула, осознав дальнейшие намерения дворфа. Реджис что-то спросил. Она не разобрала слов, но догадалась, что он задал тот же самый вопрос, ответ на который оглушил ее мысли.
Бренор вышел из маленькой комнаты и направился прямо в ущелье.
— Это один из тех трюков, на которые ты горазд, малыш! — крикнул он и посмотрел в ту сторону, где находились Кэтти-бри и Вульфгар. — Но раз уж я додумался прыгнуть на спину дракона, я не промахнусь!
Этими словами он открыто признавался, что жертвует собой ради спасения остальных из темных глубоких пещер, когда-то называвшихся Мифрил Халлом, где их запер в ловушку дракон Тьмы.
— Бренор! — услышала Кэтти-бри свой собственный крик.
Она не сознавала, что кричит, — настолько шокировала ее мысль о предстоящей утрате дворфа, ее приемного отца, великого Бренора, бывшего основой всей жизни и силы Кэтти-бри из клана Боевого Топора.
В этот ужасный момент все в мире стало двигаться страшно медленно. Вот Бренор бежит по дну ущелья, вот он поджигает свой плащ, а под ним просматривается целый бочонок масла!
Но дворф не сомневается и не замедляет шага, когда взбирается на выступ и высоко поднимает топор, хотя вся его спина уже объята пламенем.
Отчаяние и ужас выгнали Кэтти-бри из укрытия, и вместе с Реджисом она в оцепенении смотрела, как горящий дворф прыгает на спину огромного дракона Тьмы.
Бренор не показал и тени колебаний, но его поступок потребовал от Кэтти-бри напряжения всех ее сил. Она едва держалась на ногах, глядя, как ее отец гибнет, жертвуя своей жизнью ради того, чтобы она, Вульфгар и Реджис смогли выбраться из ущелья и покинуть темноту Мифрил Халла.
Но она боялась, что на это сил у нее уже не хватит и ее отец погибнет напрасно.
Потом рядом с ней появился Вульфгар, все еще хмурый от борьбы между отчаянием, вызванным дыханием дракона, и решимостью, характерной для варвара из Долины Ледяного Ветра. И Кэтти-бри озадачил его поступок: