— Ты действительно мне все рассказала? — спросил он, когда я закончила.
— Больше ничего в голову не приходит.
— А если хорошенько подумать?
— Если вспомню что-то еще — немедленно тебе сообщу.
— Очень на это надеюсь. Имей в виду — скрывая важные для следствия факты, ты играешь с огнем.
— С чего ты решил, что я что-то скрываю?
— Иначе бы ты не была так уверена, что вслед за Бубликовым уберут и тебя.
— Я в этом вовсе не уверена, просто в таких случаях, как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть. За двое суток произошло три убийства. Когда вокруг то и дело кого-то убивают, поневоле задумаешься, не ты ли окажешься следующей. Кстати, есть какие-либо новости о Жанне?
Колюня покачал головой.
— К сожалению, пока ничего.
— А по убийству Максима что-нибудь новенькое обнаружилось?
— Выявился один весьма неожиданный факт, но пока неизвестно, имеет ли это отношение к смерти Светоярова.
— Что ты имеешь в виду?
— Антон Светояров не получит ни копейки. Его брат был полностью разорен.
— Как это?
— А вот так. Недвижимость Максима заложена, деньги со счетов его фирм, в том числе недавно полученные весьма солидные банковские кредиты испарились в неизвестном направлении. Антону достанутся в наследство лишь долги на несколько миллионов долларов.
— Невероятно! — изумилась я.
— Что ж тут невероятного? В бизнесе подобные истории случаются сплошь и рядом.
Следующая фраза Чупруна мгновенно отвлекла меня от размышлений о связи банкротства Аспида с его смертью.
— Вчера ты меня просила узнать о психической травме, полученной в одиннадцатилетнем возрасте Антоном Светояровым, — с невинным видом заметил опер.
— Ты что-нибудь выяснил?
— Выяснить-то выяснил, только вот не знаю, стоит ли делиться с тобой этой информацией. Готов поклясться, что ты выложила мне далеко не все, что знаешь.
— Как хочешь. Можешь не рассказывать, — с притворным равнодушием пожала плечами я. — Вообще-то я собиралась по приезде домой угостить тебя бутербродами со свежей буженинкой, корейскими салатами и восхитительными пирожками пигодя, но сейчас начинаю сомневаться, не повредит ли тебе столь нездоровая пища. Холестерин — штука смертоносная. О конфетах с ликером тоже можешь позабыть. Разумеется, ты понимаешь, что я делаю это из самых лучших побуждений. Забота о здоровье друга — моя святая обязанность.
— Гнусная шантажистка!
— Всего лишь деловая женщина. У тебя есть нужная мне информация, у меня — буженина, пирожки и конфеты с ликером. Выбор за тобой.
— Знаешь, что бывает за подкуп должностных лиц? — усмехнулся Колюня. — Ладно, так уж и быть, удовлетворю твое детское любопытство.
У Светояровых была дача километрах в двадцати от Москвы по Киевскому направлению. За несколько месяцев до трагедии у них появились новые соседи — Зуенко, и братья Светояровы сдружись с их дочерью Машей. Антону в то время было одиннадцать лет, Максиму — пятнадцать, а Маше — четырнадцать.
Однажды летом все трое отправилась в лес. Неподалеку от дачи протекала небольшая речка, где можно было купаться. Что именно там произошло, выяснить так и не удалось — отец Светояровых был крупной шишкой и дело удалось замять. Официально Маша Зуенко утонула во время купания. На теле девочки были обнаружены следы, наводящие на мысль об изнасиловании, в частности синяки на бедрах, но девственная плева не была порвана, и это решило дело. Отметины на теле Зуенко были попросту проигнорированы.
Антон Светояров находился в состоянии невменяемости — на вопросы не отвечал, кричал, бился в истерике. В крови всех троих детей были обнаружены следы СТП — редкого синтетического наркотика с ярко выраженными галлюциногенными свойствами. Это вещество было разработано в военных лабораториях США в качестве боевого отравляющего вещества, поражающего нервную систему. По нелегальным каналам оно попало на черный рынок.
Из всех галюциногенных наркотиков СТП наиболее часто вызывает состояние, известное под названием 'бэд трип' — кошмарное путешествие. Наиболее частыми осложнениями являются эпилептоморфные припадки и смертельный исход вследствие паралича дыхательного центра.
Меньше всего наркотика было обнаружено в крови Максима. Он сказал, что Маша предложила им принять какой-то порошок, не объяснив, что это такое, и сказав лишь, что 'будет кайфово'.
Находившийся в невменяемом состоянии Антон не мог ни подтвердить, ни опровергнуть его слова. Отчасти его состояние объяснялось побочными действиями СТП.
Как я уже говорил, дело прикрыли — родителям Маши, даже если у них и оставались какие-то сомнения, ничего не оставалось делать, как принять официальную версию — иначе их дочь ославили бы как наркоманку.
Антон провел в психушке два года, после чего вернулся домой. Вот и вся история.
— Жуткое дело, — вздохнула я. — У одиннадцатилетнего ребенка от одного наркотика может крыша поехать, а тут еще и смерть подружки. Не исключено, что он был влюблен в Машу. Не знаешь, она была красивая?
— В деле были только посмертные фотографии. На них она выглядела не лучшим образом, но при жизни, думаю, была вполне ничего.
— Погоди-ка! — воскликнула я, осененная неожиданной идеей. — У Маши, случайно, не было на руке трех родинок, образующих правильный треугольник?
— Не знаю, — покачал головой Чупрун. — Ты считаешь, что найденный тобою вчера клочок фотографии был оторван от портрета Маши Зуенко?
— Это сразу объяснило бы поведение Антона. Скорее всего, воспоминания о Маше до сих пор приводят его в невменяемое состояние. Представь, что некто поднес к окну портрет девочки и осветил его карманным фонариком. Антон оборачивается, видит глядящее на него из темноты лицо убитой подружки, съезжает с катушек и прыгает в окно. Весьма логичное предположение.
— Я позвоню приятелю из архива. Попрошу его выяснить насчет родинок и перезвонить.
— И еще одно. Вы уже провели обыск в доме Бублика?
— Пока нет. От тебя я поеду прямо туда.
— Сделай мне еще одно одолжение. Перед тем, как погиб Максим, я обнаружила на ограде террасы, расположенной перед окном его спальни, кусочек синего трикотажа. Ты не мог бы посмотреть, нет ли у Бублика синей футболки с дырой? Я подозреваю, что он мог следить за Жанной и пробраться на территорию Светояровых.
— И ты только сейчас мне это говоришь? — обжег меня инквизиторским взглядом Колюня. — С чего ты взяла, что Иннокентий находился той ночью в Нижних Бодунах?
— Это всего лишь предположение. Сыщицкая интуиция.
— Так я тебе и поверил! — опер яростно нажал на газ и вырулил в крайний левый ряд, 'подрезав' навороченный черный джип. — Раньше ты не упоминала ни о каком обрывке ткани. Какого черта ты скрываешь улики?
— Не скрываю, а забыла. Такое с каждым может случиться.
— Только не прикидывайся склеротичкой. Я тебя знаю, как облупленную. Где кусок ткани?
— Дома. Напомни, и я тебе его отдам.
— Вот арестую тебя за чинение препятствий расследованию — будешь знать, — пригрозил Колюня.
— Не арестуешь, — беспечно ответила я. — Тебя тогда совесть замучает.
