Слово 'блин' он перевел как 'тортилья'[13] и злорадно подумал, что пусть теперь туземцы мучаются над смыслом его перевода.
Отойдя на несколько шагов, он полюбовался делом своих рук, затем вернулся к стене и оставил на ней новое послание, на сей раз непосредственно предназначенное даме его мечты: 'Предлагаю руку и сердце в обмен на грудь и бедра'.
Завернув мел в бумажку, Совок сунул его в карман и, не забывая следить за входом в локаль, для разнообразия переместился на улицу Санта Маргарита. Воспоминания о груди лже-румынки, имени которой он так до сих пор и не узнал, разбередили его душу.
— мечтательно продекламировал бандит и вздохнул.
'Хватит о бабах, — мысленно одернул себя он. — У меня ответственное задание, а я только о сиськах и думаю.'
Только сейчас он обратил внимание на то, что из локаля Ебаньков доносятся возбужденные голоса. Похоже на скандал. Надо бы выяснить, что там происходит.
Совок подошел к железной шторе и, нагнувшись, осторожно заглянул внутрь.
В первый момент Совок решил, что у него начались галлюцинации. Прямо перед ним, в глубоком вырезе декольте сияла царственная грудь лже-румынки, та самая грудь, которую он несколько мгновений назад запечатлел на стене. Хозяйка груди, разумеется, тоже присутствовала в локале в качестве бесплатного приложения к этому восхитительному фрагменту женской анатомии.
Кровь отхлынувшая от головы Совка, стремительно наполняла другой, не менее важный для мужчины орган. Разве можно винить его в том, что задание Свидерского полностью выветрилось из его сознания? Разумеется нет. Даже школьнику известно, что ясность мышления невозможна без надлежащего орошения кровью головного мозга.
Женщина его мечты выхватила из кармана кастаньеты и зачем-то прищемила нос белобрысому типу, лицо которого показалось Совку странно знакомым.
'Твою мать! Да это же Тамбовский Красавчик,' — сообразил бандит.
Подогревая интерес любителей корриды, испанская пресса в течение полутора месяцев усиленно рекламировала Василия Стародыбова — первого русского тореадора. Билеты на его бой были распроданы за две недели до представления, и Совку, чтобы попасть на 'Пласа де торос', пришлось заплатить спекулянтам тройную цену.
На корриде присутствовала значительная часть русской диаспоры, а патриотично настроенные 'братки' явились на представление в полном составе. Сказать, что Тамбовский Красавчик их разочаровал — это ничего не сказать. Совок искренне удивился, что этот парень еще жив. Мысленно он поаплодировал лже-румынке: на ее месте он бы этому козлу не только нос прищемил.
Последующие события доставили Совку значительно меньшее удовольствие. Воздав недоумку-тореро по заслугам, девушка отвернулась от него и бросилась на шею кучерявому уроду в белом костюме.
Твою мать! Да ведь это тот самый тип…
Губы бандита изогнулись в диком зверином оскале, пальцы рефлекторно выгнулись веером. Скрежеща зубами от ярости, Совок нырнул под железную штору и бросился к милующейся парочке.
— А это еще кто? — удивленно спросил саксофонист у бородатого художника с косичкой. — Вроде он не из наших.
Совок до ответа не снизошел. Схватив Крусиграму за руку, он оторвал ее от Пабло и с наслаждением вмазал ногой в подбородок лейтенанта.
Заскучавшие было Ебаньки взвыли от восхищения. Если первая драка между поклонниками грудастой девахи увяла, толком и не начавшись, Совок сторицей вознаградил их за разочарование.
Пабло впечатался в стену и сполз по ней, размазывая кровь по разбитым губам.
— Еще раз увижу тебя рядом с ней — убью! — потрясая кулаком перед носом поверженного соперника, проревел Совок.
Лейтенанта так и подмывало выхватить из-под штанины 'браунинг' и разрядить всю обойму в гнусную харю бандита. Если бы только он был не на службе… Усилием воли Пабло взял себя в руки. Не хватало еще, чтобы вся операция пошла псу под хвост из-за абсурдной ревности к женщине, с которой он толком даже и не познакомился.
Заводящийся от собственного красноречия Совок, зловеще скалясь, продолжал изрыгать угрозы и оскорбления. Пабло лихорадочно соображал, как выпутаться из этой кошмарной ситуации. Доставать оружие нельзя, драться — тем более. Перспектива превратиться в отбивную котлету его категорически не устраивала. Как же отвязаться от этого урода? По идее его надо незаметно взять, или хотя бы проследить за ним… Господи, что же делать?
Голос Тамбовского Красавчика оторвал Пабло от размышлений.
— Что ты с ним церемонишься, врежь еще пару раз, чтоб запомнил, — подначивал бандита вредный тореадор.
Агент CESID с ненавистью посмотрел на Стародыбова.
'Вот ведь гад, — подумал он. — Ничего, сейчас ты у меня попляшешь.'
— Не бейте меня, — наступив на горло собственной гордости, жалобно заканючил Пабло. — Я вообще с этой женщиной незнаком. Это подружка Тамбовского Красавчика. Она и сюда пришла с ним. Спросите кого угодно, если не верите.
— Что? — вскинул брови Совок, переводя взгляд с обеспокоенной физиономии Василия на разрумянившееся лицо Марии. — Ты встречаешься с этим козлом, опозорившим нашу Родину?
— С кем хочу, с тем и встречаюсь, — вызывающе заявила Крусиграма. — Тебе-то какое дело? Между прочим, он — известный на всю страну тореадор, а ты кто? Да тебе до моего Васеньки как до Киева раком…
В любой другой момент Стародыбов был бы несказанно счастлив услышать нечто подобное из уст Марии. В любой другой момент, но только не сейчас.
Забыв про Пабло, Совок повернулся к съежившемуся от ужаса Василию и с яростным рычанием бросился на него.
Мария усмехнулась. Она добилась в точности того, чего хотела.
Когда бандит, схватив Стародыбова за ворот, одной рукой вздернул его в воздух, а другой со всей дури вмазал в глаз, Ебаньки одобрительно завопили, а саксофонист сжал руку в кулак и повернул ее большим пальцем вниз, жестом, которым беснующаяся на трибунах римская чернь требовала смерти поверженного гладиатора.
Наблюдающий за этой сценой Батурин вполголоса матюгнулся. Стародыбов был ключевой фигурой в комбинации с пешкой. Владелец магазина может ничего о ней не знать. Если этот бугай прикончит Василия, он рискует потерять единственную ниточку, ведущую его к пешке. 'Светиться' без крайней надобности нельзя, но, похоже, выхода нет. Придется вмешаться.
— Хватит, — громко сказал Батурин.
Шагнув к Совку, он перехватил его руку, занесенную для очередного удара.
— Что-о?
Совок резко повернулся к Михаилу и матерные слова, которые он собирался произнести, замерли у него на губах. Только сейчас бандит сообразил, кто именно осмелился ему противостоять, а, сообразив, в первый момент растерялся.
Свидерский приказал незаметно пасти этого типа и ничего не предпринимать до прибытия подкрепления, а что сделал он? Снова потерял голову из-за чертовой хохлушки, и вместо выполнения задания устроил тут петушиные бои. Как же быть? Может, взять этого типа самому? Вырубить, закинуть в машину и доставить Руслану. Вроде, неплохой вариант. Свидетелей, конечно, многовато, хотя черт с ними,
