— Но эта запись просто кошмарная! — воскликнул Серж. — Я почти ничего не могу понять!
— Как жаль! — умоляюще прижала руки к груди графиня. — Пожалуйста, попробуйте хоть что-нибудь перевести! Может быть, какие-то отдельные слова!
— Что-нибудь я, возможно, и разберу, — поморщился князь, — но это будет непросто.
Оболенский несколько раз прокрутил плёнку, внимательно вслушиваясь в искажённые шумами звуки. Его лицо становилось всё более мрачным и озабоченным. Наконец он выключил магнитофон и повернулся к Жозефине и Эжену.
— Где вы взяли эту запись? — спросил он. — Вы должны немедленно отнести её в полицию!
— В полицию? Зачем? — удивилась графиня. — Что вы там услышали?
— Я не слишком много понял, — ответил Серж, — но из того, что я разобрал, можно сделать вывод, что русская мафия и Корсиканский Фронт Национального Освобождения собираются объединиться для того, чтобы похитить Стефанию де Монако.
— Что? Похитить Стефанию? — ошеломлённо переспросил Эжен. — И для этого русские объединяются с корсиканцами?
— А вы уверены, что всё правильно поняли? — спросила Жозефина. — Это же бред какой-то!
— При таких помехах вообще трудно было что-либо понять, — пожал плечами Оболенский. — Кажется, кто-то там говорил, что за это можно сесть в тюрьму.
— Что верно, то верно, — кивнула графиня.
Карданю нервно потряс головой, собираясь с мыслями. Его захлестнула волна чёрной ярости. Какая-то троица русских решила перехватить его идею и уничтожить наследников Гримальди, присвоив себе его лавры. Но для чего это русским или корсиканцам? Какая им выгода от того, что Монако потеряет суверенитет и войдёт в состав Франции? Корсиканцы-то наоборот хотят отделиться от Франции, а у русских и так слишком много проблем.
'Но ведь князь сказал, что речь шла о похищении, а не об убийстве', спохватился Эжен. 'Наверное речь будет идти о выкупе или о выдвижении политических требований.'
Эта мысль его немного успокоила. Эжен в задумчивости прошёлся по комнате. Неожиданно его внимание привлекли фотографии в изящных серебряных рамках, стоящие на журнальном столике. Карданю наклонился и, не веря своим глазам, впился взглядом в одну из них. На фотографии был изображён подросток лет пятнадцати, позирующий рядом с большим красным мотоциклом.
— Предсмертный кошмар? Главарь 'Ангелов ада'? — недоверчиво пробормотал Эжен. — Быть того не может!
— Ты прав! Это действительно какой-то кошмар! — поддержала его не расслышавшая всю фразу графиня. — В самом деле, русские далеко не ангелы. Но всё-таки я считаю, что пока ещё рано делать окончательные выводы, а уж тем более впутывать в это полицию.
— Откуда вы взяли эту плёнку? — спросил Серж.
— Это не имеет значения, — ответила Жозефина. — Мне бы хотелось, чтобы вы забыли о том, что я её вам приносила.
— Но как я могу забыть? — возмутился Оболенский. — Речь идёт о преступлении!
— Но ведь вы окончательно не уверены в этом, — возразила графиня. — Из всего разговора вы уловили только несколько отрывочных фраз. Возможно, речь шла вообще о другом. Мы не имеем права натравливать полицию на ни в чём не повинных людей.
— Но я не могу допустить, чтобы из-за нашей пассивности жизнь принцессы подвергалась риску! — воскликнул князь.
— Я обещаю вам, что в ближайшее время всё выясню, и если речь действительно шла о заговоре, я немедленно сообщу об этом в полицию, — пообещала Жозефина.
— Если вам понадобится моя помощь, чтобы перевести ещё какую-либо запись, я всегда к вашим услугам, — сказал Серж. — Пожалуйста, держите меня в курсе событий.
— Простите, а чья это фотография? — вмешался в разговор Эжен, указывая на изображение юного рокера.
— Это мой сын, Алексей, — ответил Оболенский.
— Симпатичный мальчик, — заметил Карданю. — Он живёт с вами?
— Он уже давно не мальчик, — мрачно сказал князь. — И я не имею представления о том, где он живёт.
Алексей Оболенский тем временем мчался на только что купленном 'Харлее' по направлению к Ницце. Он уже начал привыкать к своему новому 'железному коню' — к ритмичному шуму мотора, к тугому сопротивлению рукояток управления.
Теперь Предсмертный кошмар жаждал добраться не только до подставившей Марию Анжелу графини Мотерси-де-Белей, но и до нелепого лысого человечка, сначала подстрелившего его на складе Марсельского маньяка, а потом превратившего его любимый мотоцикл в груду металлолома.
Даже если для этого потребуется дневать и ночевать около виллы 'нового русского', приютившего лишённого наследства мужа графини, он был готов к этому. Конечно, можно было привлечь к делу 'Ангелов ада', но ПК решил сделать всё один. Натравливать целую банду на одного маленького очкарика было как-то не по-мужски. Свои личные проблемы он должен решать сам.
Рокер затормозил около супермаркета. Он собирался купить пива и какой-нибудь еды. Никто не знает, сколько времени ему придётся просидеть в засаде.
Серж Оболенский задумчиво посмотрел на расположенную недалеко от его дома телефонную будку. Его правая рука нервно теребила в кармане бумажку с записанным на ней телефоном главного полицейского управления княжества Монако.
После недолгого колебания князь решился и, войдя в будку, набрал номер, указанный на бумажке.
— Есть сведения, хотя я и не могу ручаться за их полную достоверность, что в ближайшее время готовится покушение на принцессу Стефанию, — сказал он. — Её собирается похитить то ли русская мафия, то ли Корсиканский Фронт Национального Освобождения, то ли русские, объединившиеся с корсиканцами.
— Кто говорит? — взволнованно спросил голос в трубке.
— Это не имеет значения, — ответил Серж, и с чувством выполненного долга повесил трубку.
— Я должен сказать тебе одну вещь, — произнёс Эжен.
— Какую? — поинтересовалась графиня.
— Помнишь, я говорил тебе, что, когда я выходил из стрип-клуба, меня чуть не прикончил главарь 'Ангелов ада', Предсмертный кошмар, который тоже следил за Большеуховым?
— Конечно помню, — пожала плечами Жозефина. — И что?
— Теперь я знаю, кто он, — таинственно понизил голос Карданю.
— Что ты имеешь в виду? — вопросительно посмотрела на него графиня.
— Предсмертный кошмар — сын князя Оболенского, — с расстановкой произнёс Эжен.
— Что? — удивилась графиня. — Этот рокер — сын Сержа?
— Вот именно, — кивнул головой Карданю. — Я узнал его по фотографии. — Недаром князь сказал, что не имеет представления, где живёт его сын.
— Ты в этом уверен? — спросила Жозефина.
— Более, чем уверен, — кивнул головой Эжен.
