— Где ты была так долго? — бросился Эжен Карданю к вошедшей в номер Жозефине. — Я чуть с ума не сошёл от беспокойства. Я уже боялся, что этот псих тебя убил!
— Было очень благородно с твоей стороны сбежать и оставить меня наедине с этим рокером, — заметила графиня. — Это был поступок настоящего мужчины!
— Жужу! Прости меня, — бросился перед ней на колени Карданю. — Я понимаю, что вёл себя, как последний трус! Просто когда я вижу этого головореза, то от страха вообще перестаю что-либо соображать. Он же хочет меня убить!
— Уже не хочет! — сказала Жозефина.
Эжен поднял на неё полный надежды взгляд.
— Я поговорила с ним, — объяснила графиня. — Он тебя не тронет, если ты не будешь попадаться ему на глаза.
— Давай, уедем отсюда, — жалобно попросил Карданю. — Поженимся, купим дом, устроим себе медовый месяц…
— Ты помнишь, почему мы здесь? — жёстко спросила Жозефина. — Если нет, я тебе напомню. Во- первых, я хочу проследить за Пьером Большеуховым, а, во-вторых, я хочу выяснить, что именно эти русские замышляют против принцессы Стефании. Ты понял?
— Понял, — грустно кивнул головой Эжен.
— Так вот, — закончила графиня. — Ты будешь сидеть здесь, а я займусь слежкой за русскими. И если хочешь остаться в живых, даже не думай выходить из номера.
— Мне это не нравится, — надулся Карданю.
— И мне это не нравится, — сказала Жозефина. — Только имей в виду, что Предсмертный кошмар тоже снял номер в этом отеле.
Ивон потянулась и скинула с себя простыню.
— Милый, давай займёмся любовью, — обратилась она к Луиджи.
Итальянец недоверчиво посмотрел на неё.
— У меня создаётся впечатление, что в твоём понимании отдых означает секс двадцать четыре часа в сутки, — недовольно заметил он.
— А почему бы и нет? — удивилась девушка. — Мы ведь в первый раз оказались с тобой наедине в горах… Это так замечательно!
— В первый и в последний! — раздражённо сказал Луиджи. — Даже электрический вибратор необходимо время от времени отключать, чтобы у него остыл мотор.
— Твой мотор никогда не остывает, — раскинув в стороны ноги, восхищённо воскликнула горничная. — Ты горяч, как итальянское солнце!
— Нет! — решительно сказал Манчини. — Если мы продолжим в таком же духе, скоро я остыну навсегда. Ты как хочешь, а мне нужно проветриться. Я отправляюсь на дискотеку.
— Я с тобой! — вскочила с кровати Ивон.
— Извини, но я бы предпочёл пойти туда один, — грубо сказал Луиджи.
Жозефина Мотерси-де-Белей постучала в номер напротив.
— Могу я поговорить с Пьером? — спросила она у открывшего ей Харитона.
— Проходите, пожалуйста — галантно распахнул перед ней дверь Ерофеев.
При виде облачённого в белый костюм от Лакруа Пьера у графини перехватило дыхание. Её муж был ещё красивее, чем в молодости.
— Вы куда-то собираетесь? — спросила она. — Вы все так разоделись!
— Всего лишь на дискотеку, — объяснил Пьер. — Ночью в горах не слишком много развлечений.
— Прекрасная идея! — воскликнула Жозефина. — Я именно это и собиралась вам предложить, если конечно, вы уже не пригласили других дам.
— А как же твой друг? — спросил Большеухов. — Похоже, вчера он здорово расстроился.
— О нём не беспокойся, — сказала графиня. — Он плохо себя чувствует. Поэтому он принял снотворное и проспит до утра, как младенец.
— К сожалению, мы уже договорились кое-с-кем и не можем пригласить вас, — произнёс Ерофеев, бросив неодобрительный взгляд явно заколебавшегося Пьера. — Возможно, в другой раз. Вы уж извините нас.
— Что ж! — одарила его нехорошим взглядом Жозефина. — Жаль, что побеспокоила вас. Но это не проблема. Для меня нетрудно найти себе компанию.
Эжен Карданю сквозь замочную скважину наблюдал, как Жозефина постучалась в дверь Большеухова.
— Всё-таки это не было изнасилование, — пробормотал он сквозь зубы. — Иначе бы она не пошла к нему!
Эжен заметался по комнате, терзаемый невыносимыми муками ревности. Он не допустит, чтобы этот подозрительный русский отнял у него Жужу! Но если, выйдя из комнаты, он снова столкнётся с Предсмертным кошмаром? Ещё одной встречи с рокером он точно не переживёт.
Карданю бросился на кровать и замер, обхватив голову руками. Он никак не мог принять окончательное решение.
Лили Кюизо появилась на дискотеке на почти на полтора часа позже, чем она обещала. Её появление произвело фурор.
— Принцесса! Стефания де Монако! Она всё-таки приехала! — перерывая громкую латиноамериканскую музыку, восклицали танцующие.
Драчинский и Большеухов одновременно двинулись ей навстречу.
— Я уже боялся, что вы не придёте! — сказал Пьер.
— Простите! Просто я решила прилечь и нечаянно заснула, — соврала Лили.
На самом деле она опоздала намеренно. Раз она принцесса, её вполне могут и подождать.
— Это не имеет значения. Главное, что вы здесь! — воскликнул Большеухов.
— Вы просто потрясающе выглядите! — вклинился между ними Драчинский. — Ради вас я, подобно царю Соломону, готов написать новую 'Песнь песней'!
— Вы намекаете на то, что у меня бёдра, как барханы песка, нос — как Вавилонская башня, а пупок вмещает унцию оливкового масла? — холодно посмотрела на него Лили.
— Нет, что вы, — смутился Влад. — У вас очень изящный маленький носик. Он похож на… Он похож…
— Не обращайте на него внимания, — снисходительно усмехнулся Пьер. — Он у нас поэт, пока ещё не вышедший из щенячьего возраста.
— Что? Да я… — задохнулся от возмущения Драчинский, но Кюизо, брезгливым движением руки отодвинув его в сторону, взяла под руку Большеухова, и он повёл её к столику.
Совершенно деморализованный поэт уныло поплёлся за ними.
Ксавье Ледрю без своего 'лохматого' камуфляжа выглядел, как одетый для посещения дискотеки
