усталости, выхлебали пол-океана да к тому же скормили все наши припасы рыбам.
— Главное, мы живы, — сказала Зеел. — Буря утихла. У меня есть кремень, чтобы развести огонь. Ещё уцелел мой змей вместе с верёвкой, а у Жемчужника сохранились нож и фляга с водой. Наверняка мы где-нибудь неподалеку от того места, где собирались высадиться?
Она с надеждой взглянула на водяного человека.
Во взгляде Жемчужника читалось сомнение. Он ответил не слишком уверенно:
— Не так уж и близко. Но определённо мы в стране Зиба. Кажется, когда-то, плавая в море, я издали видел эти берега. Если это так, то пока что мы в безопасности, но… — Его голос дрогнул.
— Но что, Жемчужник? — спросил Роуэн.
Жемчужник покачал головой, отвернулся и принялся собирать куски дерева, вынесенные морем на песок.
— Ничего. Прав я или нет, мы узнаем на рассвете. — Он помолчал, а затем, улыбнувшись, посмотрел на своих спутников. — Сейчас важнее всего развести огонь. Вы замёрзли, промокли, лежите на холодном песке, поэтому можете заболеть. Я-то знаю, до чего бывают нежными теплокровные существа вроде вас!
Аллун и Зеел рассмеялись и принялся помогать Жемчужнику. Роуэну они велели оставаться на месте, да у него и не было другого выбора. Голова кружилась, поташнивало, и было больно дышать.
Зеел высекла искру и запалила сухую траву, затем добавила в огонь маленьких прутиков. Пламя разгорелось, и в него уже можно было подкладывать большие обломки дерева.
Мерцание огня, тепло и тихое потрескивание успокаивали, и понемногу Роуэн начал приходить в себя. И тут же его принялись осаждать мрачные мысли.
Лодки больше нет. Никто об этом не заговаривал, но всем и так всё было понятно: чем бы ни увенчались их поиски, придется ещё поломать голову, как им вернуться домой. Если, конечно, они останутся живы.
А что сейчас происходит с Аннад? Им хорошо, они отдыхают на этом странном берегу, а Аннад находится в лапах у зибаков. Совсем одна, в неволе. Кто знает, быть может, её мучают и она кричит от боли…
Роуэн старался об этом не думать. Он заметил, что до сих пор сидит в неудобном жилете. Снимая его, он почувствовал что-то за пазухой. Сердце у Роуэна забилось сильней. Как же он мог забыть про подарок Шебы? Буря, крушение лодки и страх перед грядущим — до того ли ему было… Где уж тут помнить о подарках!
Дрожащими руками он достал свёрток.
8. «Странных пальцев ровно пять…»
Свёрток был насквозь мокрым, даже промасленная ткань не выдержала плавания в морской воде.
— Роуэн! Надо же, я напрочь забыл о подарке Шебы! — воскликнул Аллун. — Скорее посмотри, что она нам вручила. Может быть, там что-нибудь крайне необходимое!
— Да из него вода льёт, — хмуро сказала Зеел. — Наверняка всё внутри испортилось.
Роуэн развязал витой шнурок. На этот раз узлы подались сами собой. Затем он принялся медленно разворачивать ткань. Он ужасно боялся, что дар Шебы пришёл в негодность. Ведь больше надеяться было не на что. А за этот свёрток он пообещал Шебе чёрного телёнка…
Ткань была сложена во много раз, и поэтому содержимое оказалось гораздо меньше, чем ожидал Роуэн.
— Шеба хорошо упаковала свой подарок, — с сомнением в голосе проговорил Аллун.
— Лучше, чем можно было от неё ожидать, — без выражения добавил Жемчужник.
С замирающим сердцем Роуэн развернул последний слой ткани и наконец-то увидел, что в ней скрывалось.
Закопчённый кусочек металла. Маленький пучок бледной травы, которая росла вокруг дома Шебы. И несколько прутиков.
Роуэн ошеломлённо уставился на странные предметы. От разочарования слёзы навернулись ему на глаза.
— Что это значит? — недоумевала Зеел.
— Этого я и опасался, — сурово заметил Жемчужник. — Старуха нас обманула в отместку за то, что я посоветовал Роуэну ей не доверять. Ведь он меня послушал и отказывался писать записку до тех пор, пока она не выполнит своё обещание.
— Роуэн, она же дала тебе несколько палочек из коробки для дров и ещё добавила травы со двора и железку для тяжести! И всё аккуратно завернула, чтобы сбить нас с толку. — Аллуна трясло от возмущения. — Теперь понятно, почему она позволила развязать пакет, только когда мы будем вдали от дома!
— Она уверена, что мы не вернёмся, и, значит, не сможем спросить с неё за обман, — мрачно проговорила Зеел.
— И зачем я только… — тихо начал Роуэн.
— Ты не виноват, — перебил его Аллун. — Шеба заранее решила тебя одурачить. Не забывай, она приготовила свёрток ещё до моего прихода. Так что ни ты, ни Жемчужник, ни даже я — мы ни в чём не виноваты!
Аллун уставился на свои руки. И хотя он говорил спокойно, было видно, что он очень расстроен. Зеел и Жемчужник молча смотрели в огонь. Роуэн понимал, о чём они думают: «Один кремень. Одна фляжка. Верёвка. Нож. Как вернуться домой — неизвестно. Скоро рассвет. Куда нам идти? Что нам делать?»
— Есть же стихи, — вспомнил он.
— Да они ничего не значат, — горько бросила Зеел. — В них ничего не понятно!
— Не скажи, — серьёзно заметил Аллун. — Просто Шеба неправильно нас сосчитала. Я поразмыслил об этом и понял, что мы и есть те самые пять пальцев, хотя нас всего четверо. Зеел самая высокая — она средний палец. Жемчужник самый маленький — мизинец. Я ни на что не годный безымянный палец. А Роуэн — это большой палец, который побуждает нас делать то, что мы должны.
При этих словах улыбнулся даже Жемчужник.
— Может быть, ты и прав, — тихо сказал он. — И может быть, ещё одна шутка Шебы заключается в том, что нам не хватает как раз указательного пальца. Того, который показывает, куда идти.
Зеел беспокойно ёрзала на месте. Наконец она встала, вытащила из огня пылающую головешку и, освещая ею дорогу, принялась подниматься по песчаному склону. Аллун последовал за ней, и вскоре они растворились во тьме. Только слабый огонёк мелькал наверху, перемещаясь из стороны в сторону. Это Зеел пыталась разглядеть окрестности.
— Не теряйтесь из виду! — крикнул Жемчужник. — Не уходите от берега!
— Скажи, Жемчужник, что это за земля? — тихо спросил Роуэн. — Почему ты так боишься?
— Я думаю, мы на краю Пустынных земель, — неохотно признался Жемчужник. — Толком я о них ничего не знаю. Говорят, они обширные и бесплодные. Они считаются частью страны Зиба, но сами зибаки не отваживаются их посещать. Это запретное место.
— Почему?
— Не знаю, — отвернувшись, пробурчал Жемчужник.
Тем временем из темноты показались Зеел и Аллун. Их факел почти погас.
— Роуэн, ты пока ничего не говори им об этом, — прошептал водяной человек. — Может, я ошибся. Очень на это надеюсь.
Аллун и Зеел сели у костра.
— Мы заметили на горизонте слабое свечение, — сообщила Зеел и швырнула остатки головешки обратно в костёр. — И ещё мы слышали отдалённые крики. Но слишком темно, даже деревьев не видно. Я собиралась запустить змея, чтобы понять, куда идти, но придётся подождать до рассвета.
