У театра стало тише.
Лишь фонарь бросает свет
и глядится фатом в крыши
лакированных карет.
И мигают все короче
свечи. Полночь глубока.
Как заплаканные очи,
светят окна чердака.
Перевод С. Петрова
XVII. ИЗ ЦИКЛА «ВИГИЛИИ»
I
Покой, в полях сереющий,
душа моя не спит;
как парус пламенеющий,
вдали закат горит.
Дремотная вигилия!
Ночь ластится к реке;
и месяц белой лилией
расцвел у ней в руке.
Перевод Т. Сильман
I
Спит поле в блеклом саване,
лишь сердце — на часах.
Проходит вечер в гавани
на красных парусах.
О стража полусонная!
И ночь невдалеке.
Как лилия склоненная,
луна у ней в руке.
Перевод С. Петрова
III
Слышишь, мимо нас во мгле
ночь прошелестела?
Лампа на моем столе
как сверчок запела.
А на полке — корешки
радужной раскраски —
словно зыбкие мостки
в мир волшебной сказки.
Перевод Т. Сильман
III
Молча ночь идет шажком
в тишине привольной,
только цыркает сверчком
ночничок настольный.
Строем золоченых свай
вбиты в полку томы —
то ведет в волшебный край
мостик мой знакомый.
Перевод С. Петрова
XVIII. ИЗ ДЕТСКИХ ВОСПОМИНАНИЙ
Лето. Праздничная Голька…
Я — мальчишка. Из окон
резвая несется полька,
воздух солнцем напоен.
Воскресенье. Мне Елена
вслух читает… Как кротка!
Лебедями Андерсена
проплывают облака.
Сосны-стражи смотрят зорко,
луг цветущий стерегут,
а на улице под горкой
слышен смех и там и тут.
Что за шум? Бежим к ограде:
хохот, пенье — не поймешь…
В летнем праздничном наряде
веселится молодежь.
Все на танцы! Вальс и полька!
Солнцем все освещено…
Лето. Праздничная Голька…
Это было так давно…
