Перевод Т. Сильман
XVIII. В ДЕТСТВЕ
Лето детское на Гольке
и далеко, как сквозь сон.
Из трактира звуки польки.
Воздух солнцем нагружен.
Вслух читает мне Елена,
облака же вслед за ней,
как из сказки Андерсена,
стая белых лебедей.
Сосны темные на страже
в травах расписных стоят.
Смех доходит с улиц даже
к нам в беседку, в тихий сад.
Так и манит нас к ограде
глянуть за нее хоть раз.
Это в праздничном наряде
парами идут на пляс.
Парень что-то шепчет хольке
счастьем солнечным согрет…
Лето детское на Гольке.
Воздух трепетен, как свет.
Перевод С. Петрова
XIX. МАЛЕНЬКИЙ «DRATENIK»
Мальчишка-жестянщик так молод,
товар у него за спиною,
он все плетется за мною:
«Ох, сударь, извел меня голод!
Вот сито, а вот мышеловка,
за krajcar отдам и жестянку,-
хоть хлеба купить, milost' panku» —
и кланяется неловко.
Да, денег у парня не густо,
а в кухне он чует жаркое,-
лудить-то приносят пустое,
оттого в животе его пусто.
Перевод Т. Сильман
XX. ДВОРЯНСКОЕ ГНЕЗДО
Дворянский дом с его широким скатом,
мне мил каменьев этих блеск тенистый,
булыжный вход по ступеням щербатым,
в углу фонарь уныло-маслянистый.
А голубок на выступе оконном
все пыжится глядеть сквозь шелк гардины,
и ласточки гнездятся над балконом,
дописывая прелести картины.
Перевод С. Петрова
XXL. У СВЯТОГО ВИТА
Он — прахом пахнущий старик,
но мил мне храм глубоколонный,
в котором у любой колонны
свой слышен зодческий язык.
Соседний домик — в завитках,
там купидоны в умиленье,
а рядом готика моленья
возносит на худых руках.
Мне casus rel понять легко.
Сравненье из былого взято:
собор напомнил мне аббата,
а домик — даму рококо.
Перевод С. Петрова
