Я дома тут. А то, что тесен Дом, – претензии никак не мне, а Богу.
Ведь, может быть, и правду говорят, что он когда-то создал Рай?
Удобно, право, на Него валить, что не по нашей воле, хоть немного.
Но ведь не Он, сказать по чести, выбирал твою дурацкую дорогу!
В смешении времён и в хаосе путей сам сел ты не на свой трамвай.
Я ж – дома тут. А то, что тесен Дом, – претензии никак не мне, а Богу.
Могло ведь хуже быть, когда бы ты попал и верно, в чёрную берлогу?
А мне так весело тут жить под хрюк и свист, мычание и лай!
(Удобно, право, на Него валить, что не по нашей воле, хоть немного?)
Я никогда серьёзность не ценил, ни разу в жизни не рядился в тогу:
Ночь в одиночестве – потерянная ночь, пока играется – играй!
Я дома тут. А то, что тесен Дом, претензии никак не мне, а Богу.
Мне так легко, недоиграв, недолюбив, спокойно подойти к порогу,
И не искать Его, не выдумать Его, а самому себе сказать «Прощай!» –
Удобно, право, на Него валить, что не по нашей воле, хоть немного!
Не нравится? Тогда пиши скорей, (и мелким почерком) солидную эклогу
И спрячься в раковину, в свой корабль, и даже люки все задрай…
Я ж – дома тут. А то, что тесен Дом, претензии никак не мне, а Богу.
Удобно, право, на него валить, что не по нашей воле, хоть немного.
Борм лё Мимоза, 2004 г.
* * *
Не на краю света,
Так на краю века
Как, перейдя Лету,
Войти в с в о ю реку?
Войти в неё дважды,
Порвав судьбы петли?
Да разве так важно,
Теченье есть, нет ли?
Коцит ли то, Стикс ли –
Различий тут нету.
Чуть ли не все стихли,
Не перейдя Лету.
И кто кому снится –
Кого ты тут встретишь
На берегу Стикса?
Одних, других, третьих...
Пенсионер важный,
Харон сосёт водку,
И напрокат даже
Тебе не даст лодку.
А вброд рискнуть – кануть.
Жди, соловей, лета,
Пока Сизиф камнем
Не запрудит Лету,
Внеся свою лепту,
Входя в свою реку –
И на краю света,
И на краю века.
* * *
Озеро в лесу. Два островка.
На один можно – вброд.
Грибов – не считано, а корзинки – нету…
У палатки собака. Чёрный нос пофыркивает, зевает рот.
И мне и ей неинтересно, потому что картинку эту
Я ни на грош не выдумал.
Даже ржавая жаровня,
Которую долго надо раздувать, чтобы шашлыки
Изжарились наконец, – и она, безусловно
Существует. Поэтому я и не понял,
Что тут-то и затерялся намёк на стишки.
Я сидел у палатки, что-то переводил. Сначала
И вправду переводил, но вдруг – в сторону понеслось,
Потому что ёлка, которая перед носом торчала,
Проткнула чужие строки, как шашлыки, насквозь.
Эта ёлка заслонила островок с грибами,
Разделила озеро – отраженьем – на двà,
И собака под локоть толкала, и какая-то птица рябая
Нагло у неё перед носом прохаживалась туда-сюда.
Всё это отвлекало – и прочно
Оттесняло перевод, зачёркивало к нему интерес,
Всё это ломилось в ненаписанные строчки,
Требуя, чтоб я без корзинки шёл за стихами. В лес.
2004 г.
* * *
