Ты шла с охапкою цветов, и в волосах твоих
сверкали капли,
Я ж из себя ни слова выдавить не мог и ничего
не видел - был
Ни жив, ни мертв, не зная ничего,
Глядел я в сердце света, в тишину.
Oed' und leer das Meer.
Мадам Созострис, знаменитая гадалка,
Ангиною больна, однако,
Она, слывущая мудрейшей женщиной в Европе,
С коварною колодой карт не расстается. 'Вот
Карта ваша - утонувший моряк из Финикии
(Глядите: стали перлами глаза);
Вот Беладонна, Повелительница Скал
И Повелительница обстоятельств,
А вот - Трехжезлый, следом - Колесо,
За ним - Торговец одноглазый, вот - Пустышка -
Товар, который на спине несет он,
Сие увидеть не дано мне. Что-то не найду
Повешенного. Страшитесь смерти от воды.
Теперь я вижу только толпы людей, шагающих
по кругу'.
- Благодарю. - Скажите милой миссис Эквитон,
Что гороскоп я принесу сама,
Сейчас во всем необходима осторожность.
О город-призрак:
Под бурой пеленой тумана зимним утром
Поток толпы на лондонский стремится мост,
Я и не знал, что смерть взяла столь многих.
Короткие прерывистые вздохи,
И каждый под ноги себе глядит.
Поток стремится вверх и вниз вдоль по
Кинг-Вильям-Стрит
Туда, где отмеряет время Сент Мэри Вулнот,
И вот мертвящим звуком бьет удар девятый.
Я вдруг знакомца увидал и крикнул: 'Стетсон!
Сражались вместе мы на корабле при Милах!
Скажи, тобой зарытый год назад в саду
Мертвец пророс ли? Зацветет весною?
А может, поразили внезапные морозы это ложе?
Ты Пса, гляди, не подпускай к нему, не то друг
человека
Опять когтями землю разгребет!
Ты! hypocrite lecteur! - mon semblamble, - mon frere!'
II. Игра в шахматы
Как трон, средь мрамора сверкало Кресло,
Она здесь восседала средь зеркал
С пилястрами, увитыми лозою,
Златой Эрот выглядывал из-за
Ветвей (крылом закрыл глаза другой);
Удваивались семисвечников огни,
Свет отражался от зеркал и падал
На стол, ему навстречу блеск алмазный
Шел от атласной роскоши футляров.
Откупоренные флаконы из
Слоновой кости и стекла цветного
Таили странный, сложный аромат, -
Тревоживший и бередивший чувства,
Он одурманивал, а свежий воздух
Струился из окна и продлевал
Свечное пламя, вознося клубы
Под потолок, где смешивался дым
С орнаментами и резьбой кессонов.
Аквариум огромный, окаймленный
Каменьями цветными, весь блистал
Огнем и зеленью, и медью - в этом
Печальном свете плыл резной дельфин.
Как будто пасторальный вид в окне -
Картина над доской каминной, где
Изображалось превращенье Филомелы,
Поруганной царем фракийским зверски,
И вот она рыдает, соловей
Пустыню вечным пеньем наполняет,
Как будто целый мир ушам нечистым
Кричит: 'Фьюить - Фьюить - Фьюить'.
Со стен в глаза бросались и другие
Обломки времени, что извивались,
Вопили, комнату сдушив в объятьях.
По лестнице прошаркали шаги.
Пылал камин, бросая свет на пряди
Ее волос, как языки огня,
Под гребнем вившихся, чтоб раскалить
Слова и в дикой ярости затихнуть.
'Под вечер расшалились нервы. Нервы.
Побудь со мной. Скажи хоть слово. Слово.
О чем ты думаешь? О чем? Скажи!
Я никогда того не знала. Ну о чем ты?'
'Я думаю, мы на крысьей тропе,
Где кости свои мертвецы растеряли'.
