Грейс была в ярости, сбита с толку и наполнена неуемной энергией, которую не знала, куда потратить.
И затем послышался звук открываемой и закрываемой двери. Минуту спустя в гостиную вошел ее муж с таким видом, будто ему на все наплевать.
– Что здесь происходит? – спросил Дэн, очевидно удивившись, обнаружив в своем доме Оливию и Троя.
– Дэн! – Облегчение Грейс от прихода мужа было настолько сильным, что она заплакала. – О, Дэн. Господи, где ты был? Я сходила с ума от беспокойства.
– Какие-то проблемы, Трой? – Дэн проигнорировал жену и обратился сразу к шерифу, говоря резким голосом.
– Нет.
Трой встал, вырвал листок с заявлением из своего блокнота и свернул его. Он вручил бумагу Грейс и, не говоря ни слова на прощание, направился к входной двери.
– Мне надо подготовиться к суду, – проговорила Оливия.
Она бросила яростный взгляд в направлении Дэна и быстро ушла.
– Ты позвонила Трою? – спросил Дэн, как только они остались одни.
Он смотрел на Грейс так, будто она сделала что-то плохое.
– Где ты был? – вновь закричала Грейс, не способная побороть свой гнев и слезы. – Неужели ты не понимаешь, через что ты заставил меня пройти?
– Где я был, ни в коей мере тебя не касается.
– Черта с два! – закричала она. – Ты мой муж.
– Мне не нужен брак, который цепью обвивает мою шею, – мрачно ответил Дэн.
Грейс была настолько шокирована, что уже не могла сдержать себя.
– Ты уходишь и проводишь всю ночь черт знает где, – закричала Грейс, – а потом являешься домой так, будто ничего не произошло? Ты ожидаешь, что я стану делать вид, будто все в порядке?!
Она просто не могла сделать это. И не стала бы.
– Где я был и что делал – это никого не касается, – проговорил Дэн, входя в спальню.
Грейс последовала за ним.
– Ты был с другой женщиной? – Как только Грейс задала этот вопрос, в ее сердце зародилась невероятная боль.
– Да, Грейси, я был кое с кем.
– Кто она? – Ответом Дэна послужил смешок, в котором не было и намека на веселость. – У меня есть право знать это.
Дэн не стал отвечать на вопрос. Он просто прошел к своему ящику и вытащил свежее нижнее белье.
– У меня нет на это времени.
– У тебя нет на это времени, – повторила Грейс.
Как он осмелился, после всей той боли, которую причинил ей… На мгновение Грейс подумала, что заболевает физически.
Дэн прошел в ванную. Грейс направилась в противоположную сторону и так сильно хлопнула дверью спальни, что выпускные фотографии их дочерей слетели со стены. Снимки упали на деревянный пол коридора, и осколки от рамок разлетелись во все стороны.
Напуганная тем, что наделала, Грейс смотрела на прекрасные лица своих детей и хотела заскрежетать зубами от крушения своих надежд.
– Иди к черту! – крикнула она мужу. Открылась дверь спальни, и на пороге появился Дэн.
Его взгляд был жестким и непреклонным.
– Я уже был там, Грейси. Как иначе ты бы назвала последние тридцать пять лет?
На следующее занятие по аэробике Грейс не пришла. Оливия знала, что отношения подруги с мужем после его исчезновения разладились. Грейс не объяснила исчезновение Дэна, не сказала, где он был, а Оливия не стала проявлять излишнее любопытство. Если в деле была замешана женщина, лучше всего, если проблема будет решена между супругами. И все равно Оливия не могла успокоиться. Кроме того, ее беспокоили и другие проблемы. В списке этих проблем была Джастин.
Дочь ее избегала, несмотря на материнские попытки построить между ними мост. Оливия хотела, чтобы они сблизились так же, как она сама была близка с матерью – Шарлотой. Вероятно, было слишком поздно, но она надеялась, что все зашло не так далеко, и желала уладить отношения. Оливия поклялась, что ни при каких обстоятельствах не будет больше говорить об Уоррене Сагете. Ее единственным желанием было, чтобы она и Джастин просто наслаждались обществом друг друга.
Оливия пригласила Джастин на обед в субботу, и дочь согласилась. Используя один из любимых рецептов матери, Оливия приготовила на первое блюдо салат с курицей. Сама Оливия предпочла бы встречу в ресторане, что было бы проще. Однако обед здесь будет более расслабленным – легкая атмосфера и уединение. В рес торане же всегда существовала вероятность, что они встретят кого-нибудь знакомого и разговор потечет в ином русле.
Джастин приехала точно в оговоренное время. Принесла небольшой букет желтых нарциссов и небрежно поцеловала Оливию в щеку, заходя в дом.
– Как мило, – проговорила Оливия, тронутая этим поступком.
Оливия нашла вазу для цветов и поставила ее в центр кухонного стола.
– Много воды утекло с тех пор, как мы собирались на обед, – заговорила Джастин, беря со стола кусок поджаренного хлеба.
– Да, прошло слишком много времени, – пробормотала Оливия.
Она вытащила салат из холодильника, наполнила две тарелки и поставила их на стол. На плите грелся чайник.
Ее прекрасная дочь села напротив, и Оливия почувствовала желание заговорить.
– Думаю, я недостаточно часто говорю тебе, как сильно тебя люблю.
Джастин посмотрела на мать так, будто не знала, как реагировать, а затем улыбнулась:
– Это связано с Джеймсом, так?
Ее предположение было очень далеко от правды, но Оливия все же спросила:
– Что ты имеешь в виду?
– Я знаю, что его неожиданный брак стал для тебя шоком. Особенно тот факт, что Джеймс не поставил в известность никого из семьи и даже не показался здесь.
– Мои слова не имеют никакого отношения к твоему брату, все дело в нас.
Оливия, к своему огорчению, обнаружила, что ее раздражение на себя и на Джастин растет. Не может быть, что сказать своему ребенку о своей глубокой любви так сложно.
– О, мама, не начинай.
– Не начинай что?
– Тебя беспокоит тот факт, что я встречаюсь с Уорреном и…
– Это также не имеет отношения к твоему парню.
– Парню? – Дочь засмеялась. – Ты так говоришь, будто мне шестнадцать лет.
– Джастин. – Оливия старалась сдержать свое раздражение. – Как я и говорила, дело не в твоем брате, не в твоем парне, не в твоей работе или не в чем-то подобном. Я твоя мать и хочу, чтобы мы могли разговаривать, делиться своими переживаниями, смеяться, и надеюсь, что ты хочешь того же. Я чувствую… Я не знаю, мне кажется, мы каким-то образом отдалились. Отстранились. Я не понимаю, почему это произошло, но мне не нравится такое положение дел. Я люблю тебя.
Если Джастин закатит глаза, Оливия поклялась, что она… хорошо, она не знала, как тогда поступит. Может, заплачет.
Дочь не сделала насмешливое лицо и не вставила дерзкого замечания. Казалось, что ей трудно осознать слова матери, потому что она искала в них скрытый смысл. Она сидела молча, а спустя минуту встретилась взглядом с Оливией и прошептала:
– Я тоже люблю тебя, мама.
Оливия сглотнула ком в горле и взяла в руки вилку. Вероятно, после этого у нее появится надежда на
