Деймона Штейна!
Эрек извивался, как мог, но тугая веревка ни капельки не ослабла.
— И наконец будущего повелителя Артара, Гранта Гоннора!
Зрители словно обезумели. Если бы они только знали, кто выиграл на самом деле! Балор, Деймон и Грант отдадут скипетры Баскании, а тот всех уничтожит! Вопли Эрека потонули в реве толпы.
— Как вы все знаете, — продолжал Килрой, — почти десять лет тому назад произошло ужасное несчастье. Тройняшек-наследников, которым было всего три года, и нашу дорогую королеву Гестию убили. Именно этим детям, двум мальчикам и девочке, суждено было принять сегодня короны. — По рядам зрителей пронесся огорченный ропот. — Их здесь нет. Они ушли, но жизнь продолжается. Алипиум, Акеон и Артар основали пять сотен лет назад, а теперь мы выбрали новых наследников престола. Время было благосклонно к нашим правителям. В этом году их величества Питер, Плутон и Посейдония отпразднуют свой пятисотый день рождения.
Эрек ошеломленно поглядел на короля Плутона. Да на вид ему от силы лет пятьдесят! Как же он, такой древний, могущественный и опытный, мог склониться перед Басканией?
— Короли и королева еще полны сил, но все они согласны — пришло время уступить место молодым. Прошлая коронация состоялась четыреста восемьдесят пять лет назад. Немногие из нас на ней присутствовали, но даже эти люди не помнят всех подробностей — так давно это было.
Килрой взглянул на короля Питера. Тот равнодушно смотрел перед собой.
— Говорят, что на коронации три скипетра поднимутся в воздух и прилетят в руки настоящих королей. Мы не знаем, случится ли это сегодня. Говорят, что Камень судьбы, лежащий в основании трона, закричит, когда венец коснется головы истинного правителя. Возможно, это миф. Традиция предписывает будущим королям и королевам совершить двенадцать подвигов, прежде чем они взойдут на трон. Мы считаем, что теперь в этом нет нужды. Три молодых человека станут королями сегодня же. Они примут скипетры, чтобы вдохнуть новую жизнь в свои королевства! Начнем же!
Килрой отошел назад. Свет померк. Девять фигур в черных мантиях с капюшонами внесли в зал горящие факелы. Неизвестные окружили жезлы, что-то напевая. В тишине Эрек изо всех сил крикнул:
— Помогите!
Баскания прищурился, и рот мальчика закрыла тряпка. Он даже пискнуть не мог.
Эрек привалился к двери. По крайней мере, хоть успел взглянуть на мир двумя глазами… перед смертью. Тени в капюшонах продолжали свой монотонный напев. Мальчик не понимал слов, но пение завораживало.
Факелы пылали. Повсюду — в стенных канделябрах, на высоких подставках и в чашах — вспыхнули свечи. Зал наполнился теплым мерцанием. Песня становилась все громче. Теперь она звучала как воинственный клич. Огромная толпа замерла. Все заворожено слушали, даже Баскания.
Пение переросло в крик и разом оборвалось. Люди в мантиях упали на колени.
В зале повисла тишина. Все смотрели на короны и скипетры. Балор, Деймон и Грант подались вперед. Баскания тоже слегка наклонился и поднял руку, словно хотел дотянуться до жезлов.
Эрек закусил губу. Нет, это не может так кончиться! И вдруг один из скипетров дернулся и на глазах у всех медленно взлетел.
Глава двадцать третья
Переворот
Кто-то оглушительно завопил, словно банши. У Эрека зазвенело в ушах. Крик оборвался. Наступила тишина.
— Камень судьбы! Камень закричал! Они настоящие короли! — По залу прокатился шепот.
Скипетр повисел в воздухе, проплыл между Балором и Деймоном. Люди задрали головы. Жезл миновал короля Плутона, Таната Басканию… и упал у ног Эрека.
— Рад тебя видеть, парень! — Скипетр задрожал.
Теперь все взгляды были прикованы к мальчику, связанному по рукам и ногам.
Наследный принц остолбенел. Эрек вытаращил глаза. Это был вовсе не жезл Плутона.
— Может, поднимешь меня? На твоем месте я бы постарался.
Баскания пришел в себя и рванулся к Эреку.
Мальчик безумно хотел схватить скипетр — последнюю надежду. Он стряхнул с ноги ботинок. Ноги до колен были связаны. Эрек потянулся изо всех сил.
Баскания был уже в двух шагах.
— Давай, парень! Еще чуть-чуть!
Эрек дотянулся да скипетра кончиками пальцев. Сила волной хлынула в него.
— Освободи меня!
Веревки и тряпка мигом слетели. Зрители ахнули.
— Позволь совет. Неплохо бы этих двоих поймать.
Баскания и король Плутон в ужасе замерли. Эрек поднял скипетр и направил его на них.
На лице, шее и руках Принца распахнулись глаза. Омерзительное зрелище! Эрек поморщился. Он и сообразить ничего не успел, как Плутон и Баскания вдруг исчезли.
Все произошло так быстро! Ну почему он такой растяпа? Однако повторять ошибку Эрек не собирался. В зале были и другие негодяи.
Он нацелил скипетр на толпу.
— Всем оставаться на местах!
В тело ворвался поток неудержимой мощи. Бешеная энергия тряхнула мальчика так, что он едва не выронил жезл. Ощущение было такое, словно его молнией ударило. Эрек собрал последние силы, и тут все замерли.
Толпа взревела. Народ кричал и вопил. Никто не мог оторвать ноги от пола. Балор Штейн задергался, сверля Эрека взглядом, полным лютой ненависти.
Мальчик взмахнул скипетром.
— Балтазар Грюмзли. Поднимитесь и отвечайте на мои вопросы.
Эрека снова тряхнуло. Грюмзли со зловещим видом закачался в воздухе. Кажется, это его нисколько не смущало. Люди в замешательстве переводили взгляды с него на Эрека.
— Говорите правду! — крикнул мальчик.
Сорицатель мрачно взирал на него.
— Меня зовут Балтазар Ульрих Теодор Грюмзли. У меня есть младший брат Баттлби Грюмзли. Я проживаю во дворце короля Питера. Служу королевским сорицателем. Я родился в Алипиуме и, прежде чем стать учеником мага, закончил университет Оксварда. — Он скрестил руки и презрительно посмотрел на Эрека.
— Продолжайте.
— Сейчас вечер. Солнце зашло. Алипиум защищен от непогоды куполом. Он регулирует здесь температуру. — Холодный голос просто сочился сарказмом.
— Расскажите правду о заговоре. О ваших планах захватить Алипиум.
Эрек направил на Грюмзли скипетр. Как приятно было чувствовать поток его силы!
— Я не участвовал ни в каком заговоре.
— Тогда о чем вы говорили в оружейной с Гором Гоннором?
— Я никогда не был с ним в оружейной.
— Это вы опоили зельем короля Питера?
— Конечно же нет.
— Это вы приказали привязать в лабиринте минотавра?
— Нет.
— Но почему вы всегда были где-то поблизости, когда происходили несчастья?
— А потому, — Грюмзли сделал паузу, — что я старался понять, в чем дело. Вокруг творилось что-то
