между Финляндией и Советским Союзом.
Рамсай, незнакомый с дипломатией и явно не знавший, что собой представляет Риббентроп, решил посетить Берлин, надеясь добиться выхода Финляндии из войны с помощью достижения дружеского взаимопонимания. Но Риббентроп быстро развеял его иллюзии, заявив, что Германия сражается и за Финляндию тоже и что немецкий народ не одобрит, если Финляндия начнет «заигрывать с русскими». Затем он предъявил Рамсаю два требования: ответить немедленным отказом на предложение Соединенных Штатов и сделать публичное заявление о том, что Финляндия не собирается заключать сепаратный мир. Сделать первое было не так уж болезненно, поскольку дальнейшие события показали, что Соединенные Штаты просто стремились к тому, чтобы противники установили между собой непосредственную связь, а не предлагали свои услуги в качестве посредников. Но подчиниться второму требованию означало потерять статус независимой «совоюющей стороны», на котором Финляндия настаивала с самого начала войны. Финское правительство тянуло с ответом до 16 мая, когда премьер-министр выступил с речью, в которой говорилось, что Финляндия будет сражаться до конца, но не станет просить милости у своего восточного соседа. Текст речи был передан Берлину с объяснением, что в ней выражена официальная позиция Финляндии. Финны не могли рисковать жизненно необходимым импортом из Германии. Но Риббентропа такая форма заявление не удовлетворила, и он на два месяца отозвал своего посла из Хельсинки.
В середине марта ОКВ провело совещание по планированию операций в Скандинавском регионе, на которое были вызваны начальник штаба 20-й горнострелковой армии и начальник оперативного отдела штаба армии «Норвегия». На совещании было решено, что высадка англо-американских войск на северном побережье Норвегии или Финляндии возможна, но заставить немцев отступить из Скандинавии они смогут только в том случае, если одновременно с высадкой русские проведут наступление, что ОКВ считало маловероятным, так как союзники испытывали друг к другу недоверие. 20-я горнострелковая армия также не верила в советское наступление; месяц назад она получила донесение о том, что русские отозвали с северного фронта по крайней мере три стрелковые дивизии и две стрелковые бригады; судя по всему, они не ждали здесь наступления и не собирались проводить его сами. ОКВ предложило планировать операции с учетом того, что позиция финнов не изменится до тех пор, пока советское наступление не будет грозить Южной Финляндии, а успешная высадка англо-американцев не заставит Швецию вступить в войну против Германии.
Характеризуя позицию Финляндии, начальник штаба 20-й горнострелковой армии заявил, что после Сталинграда финское общественное мнение изменилось не в пользу Германии, а правительство этой страны больше не верит в победу немцев. Особенно сильный пессимизм царил в штаб-квартире Маннергейма — в частности, из-за того, что офицер связи при ОКХ генерал Тальвела обрисовал положение немцев очень мрачными красками. Начальник штаба считал, что финны готовятся сменить курс и что изменить ситуацию сможет только громкая победа немецких войск летом 1943 г. Сможет ли Финляндия добиться приемлемого мира, это другой вопрос; похоже, что ни Великобритания, ни Соединенные Штаты не смогут дать весомых гарантий, а без них Финляндия окажется в полной зависимости от Советского Союза. Напротив, начальник оперативного штаба ОКВ Йодль считал, что финны будут защищать свои национальные интересы и сохранят верность Германии. В целях борьбы с распространением пессимизма он предложил попросить Маннергейма отозвать Тальвелу. Он ожидал, что операция против Ленинграда, запланированная на лето, окажет благотворное влияние «на все северные территории».
Пока штаб-квартиры высшего командования в Германии и Финляндии пытались понять, куда дует ветер, на всем фронте от Финского залива до бухты Западная Лица стояла мертвая-тишина; после советского летнего наступления 1942 г. здесь практически ничто не изменилось. Ожесточенные споры между 20-й горнострелковой армией и ОКВ вызвала лишь формулировка того, как назвать фронт. ОКВ настаивало на названии
На Дальнем Севере самой большой проблемой XIX горнострелкового корпуса было снабжение, целиком и полностью зависевшее от кружного маршрута через Норвегию; причем в первую очередь это сказывалось не на текущих нуждах, а на создании резервов. Фронт на Лице, который был ареной борьбы в 1941-м и 1942 гг., нужно было превратить в систему связанных между собой сильных оборонительных укреплений. Однако из-за трудностей строительства в зоне вечной мерзлоты завершить ее создание можно было не раньше лета 1944 г. Солдаты ютились в землянках, сооруженных за передовой. Благодаря суровому климату число заболеваний (особенно желудочно-кишечных) было чрезвычайно низким. К югу от Лицы фронт представлял собой систему укреплений, находившихся на севере в 2–5 километрах друг от друга, но на его большей части и особенно на южной оконечности, у Ивало, это расстояние составляло 13–16 километров, а иногда и больше. Между флангами XIX и XXXVI горнострелковых корпусов зияла брешь в 160 километров. Для защиты Печенги на побережье была создана дивизионная группа Росси, а 210-я пехотная дивизия отвечала за восточный сектор между позициями армий 20-й горнострелковой и «Норвегия». Самым важным военным объектом в зоне XIX горнострелкового корпуса были никелевые рудники. Согласно приказу Гитлера, все обогатительные и силовые установки следовало как можно скорее либо убрать под землю, либо разместить в непроницаемых для бомб цементных корпусах. Рудники охранял пехотный полк, снабженный артиллерией. Считалось, что здешняя противовоздушная оборона — самая сильная на всем Восточном фронте.
XXXVI горнострелковый корпус, линия фронта которого не менялась с осени 1941 г., и XVIII горнострелковый корпус создали на своих участках сильные оборонительные укрепления, особенно на флангах. В отличие от тундры леса хватало с избытком, и поэтому солдаты жили в деревянных бараках. Условия здесь были такими же, как и в секторе финской армии, однако финны, славящиеся своим плотницким искусством, умудрялись делать бараки не только пригодными для жилья, но и нарядными. В целом немецким солдатам жилось в Финляндии довольно спокойно.
Однако эта тишина была зловещей; видимо, противник считал, что судьба 20-й горнострелковой армии и всего финского народа решена, а потому не стоит тратить на них время, пока не опустится финальный занавес. Взгляды всех финнов были обращены на юг, в сторону главного фронта, откуда должны были поступить ответы на два главных вопроса: смогут ли германские армии создать линию обороны и, в частности, удастся ли группе армий «Север» продолжить блокаду Ленинграда. И тот и другой являлись для Финляндии вопросами жизни или смерти, но последний был важнее, потому что в случае освобождения Ленинграда русские могли повернуть на север, через Карельский перешеек проникнуть в самое сердце страны и заставить ее выйти из войны независимо от ситуации на других участках фронта. Хуже всего для Финляндии было то, что город имел не только стратегическое значение, но и являлся национальным символом Советского Союза, и его освобождение было для русских делом престижа.
Зная о значении Ленинграда для Финляндии, а следовательно, и для положения немецких войск в Скандинавии, Гитлер 13 мая приказал группе армий «Север» готовиться ко взятию города, назначенному на конец лета. Но уже во время подписания приказа возникало сомнение в том, что группа армий «Север», уже давно находившаяся в обороне, сможет надолго перехватить инициативу и перейти в наступление. Сама группа армий «Север» докладывала, что у противника есть две тактические возможности, которыми он явно собирается воспользоваться еще до конца 1943 г. Первая заключается в оттеснении немцев от Ленинграда, что русские уже пытались сделать прошедшей зимой. Вторая заключается в нанесении удара южнее озера Ильмень, на стыке групп армий «Север» и «Центр», с целью разрезать две немецкие группировки и отбросить группу армий «Север» к побережью Балтики. Уверенности в том, что группа армий «Север» способна помешать противнику сделать и то и другое, не было.
Во время относительного затишья, наступившего весной, штаб Кюхлера разработал план операции «Паркплац» («Парковая площадь») по взятию Ленинграда. Большинство осадной артиллерии, переброшенной в 1942 г., все еще находилось в расположении группы армий, но ей требовались подкрепления в количестве восьми-девяти дивизий, а получить их можно было только после того, как группа армий «Юг» закончит операцию «Цитадель» по ликвидации гигантского выступа к западу от Курска, который образовался после зимних боев.
Операция «Цитадель» началась 5 июля и закончилась через неделю. Она превратилась в сокрушительное поражение; в конце месяца широкомасштабное советское контрнаступление привело к прорыву немецкого фронта в районе реки Донец, а затем группа армий «Юг» отступала два месяца подряд