Не спеша вставать с удобной кушетки, я какое-то время тупо пялился на люк со свисающими из него проводами.

Может, крушение все-таки устроил «демон»? Вон, провода оборваны… Эй, что это?!

Мне показалось, что у меня вновь начались галлюцинации — безжизненно свисавшие провода вдруг начали извиваться и шевелиться, как черви на рыболовном крючке.

Я отвел взгляд, а затем вновь уставился на провода и вздохнул с некоторым облегчением — они были неподвижными. Твою мать… Они снова задвигались!

И чем дольше я на них смотрел, тем сильнее они извивались, а потом, вероятно оборвавшись, даже упали на пол.

Изгибаясь, как гусеницы, короткие и длинные провода поползли к моей кушетке. Странно, но испуг прошел, оставив вместо себя интерес и какое-то необычное чувство, которое я не смог опознать, как ни старался. Это чувство было как-то связано со старательно движущимися ко мне проводами… Хм…

Усилием воли я изгнал из себя это чувство и удовлетворенно уставился на замерших без движения «червяков». А потом я захотел, чтобы они вновь ожили, — опасался забыть то необычное чувство и поэтому постарался «вызвать» его еще раз.

Под моим взглядом провода вновь зашевелились, но на этот раз я вполне сознательно приказал им идти от меня прочь… И они проделали это, если можно так выразиться, безропотно!

Не до конца веря происходящему, я уставился на торчавшего в углу робота-медика и, используя новое «чувство», приказал ему подъехать ко мне. Гусеница робота дернулась, но остановилась, я усилил нажим, и робот стал похож на неисправный автомобиль, трогающийся с места и глохнущий в ту же секунду.

— Господин, — вдруг сказал робот, — обнаружена неисправность медицинской системы. Прошу вас немедленно покинуть кабинет.

От греха подальше я поторопился выйти из кабинета и вдруг подумал, что в загадочном Ордене состоят не такие уж идиоты. Ведь лапы разведывательного «паука» целиком сделаны из такого же материала, что и провода… А это значит, что теоретически я сам в полевых условиях, без какой-либо лаборатории, могу создать такого робота!

День сменился ночью, ночь — утром, а я все пахал и пахал. Мои мысли целиком поглотило нахлынувшее вдохновение, или, я бы даже сказал, божественное озарение. Хотя нет, не так. Озарение — это когда вдруг, ни с того ни сего, осознаешь, как и что нужно сделать, но в данный момент о своих действиях я имел самое смутное представление. Знаний, которые в основном всплывали из глубин памяти, а иногда добывались из записей браслета, подаренного Орденом, хватало только на общий набросок плана предстоящей мне работы.

Если бы мне пару недель назад (или пару столетий?) сказали, что скоро я самостоятельно буду собирать сложную вычислительную технику, а еще того хуже — «мозг» робота, — я бы просто расхохотался в ответ. Но сейчас стол передо мной был заставлен всяким хламом — начиная от груды миниатюрных «бусинок», сделанных из кристаллического материала, который пришел на смену устаревшим тысячу лет назад микросхемам, и заканчивая тросами, листами металла и громоздкими образцами моих неудавшихся экспериментов.

Этих образцов было особенно много. Ведь сначала я намеревался собрать «суперкомпьютер», однако, немного поостыв и смирив амбиции, решил для начала сделать самый примитивный. К сожалению, и этого пока не получалось, так что я ограничился процессором с одной-двумя функциями. Но и с ним было не все гладко.

Я сконцентрировался на бусинке. Прозрачный, словно застывшая слеза, материал «поплыл» под тяжестью моего взгляда. Он стал видоизменяться, из бусинки превращаясь сначала в параллелепипед, а затем в куб с ровными гранями.

Любой специалист моего времени, не раздумывая, отдал бы правую руку за этот двухмиллиметровый кубик — ведь потенциально он один заменял все вместе взятые процессоры из всех компьютеров земного шара. Умопомрачительное число операций, осуществляемых за одну наносекунду, возможность обработки совершеннейшего во всей галактике программного кода и еще множество преимуществ… которыми обладал бы этот куб в случае, если бы он мне удался.

Но пока что маленький прозрачный кубик, лежащий у меня на столе, был просто кубиком. Его можно было использовать лишь как украшение.

Я вытер пот со лба. Выращивать кристаллы я научился, но создать из них нанопроцессор было выше моих сил… По идее, вместе с кристаллом я должен был вырастить уже готовый процессор, но поскольку я выращиваю его без всяких лабораторий, заводов и каких бы то ни было приспособлений, я решил осуществить задуманное в два этапа: сначала вырастить кристалл, а потом сделать из него процессор. К сожалению, мой разум оказался слишком грубым инструментом для этой цели. Я просто не в состоянии создать в двухмиллиметровом кубике миллиарды скоординированных пор и сверхтонких молекулярных связей!

Я поймал себя на мысли: сожалея, что у меня плохо получается усилием воли изменить внутреннюю структуру выращенного мной же кристалла, я будто бы забыл — еще вчера утром все это казалось просто фантастикой. А ведь я, ни много ни мало, полностью погружаюсь разумом в этот прозрачный материал и меняю его кристаллическую решетку, не пользуясь никакими приборами!

За время, прошедшее после падения шаттла в болото, я настолько свыкся с мыслью о том, что являюсь теперь кем-то вроде супергероя, что перестал обращать внимание на свои сверхспособности — просто привык. К тому же у меня было дело, не оставляющее времени на размышления.

Мой шаттл тонул. Потихоньку, сантиметр за сантиметр, он уходил все глубже в трясину — гнилое болото засасывало его медленно, но неумолимо. У меня осталось чуть больше суток. И если за это время я его не покину, то окажусь в глубокой… в общем, понятно, где я окажусь.

И так же понятно, что снаружи мне долго не протянуть. На мониторах наружного наблюдения я не раз замечал прячущихся в болоте огромных существ, весьма напоминающих аллигаторов. И хотя эти монстры охотились на цапель, которых здесь водилось в избытке, размер зубастой пасти не оставлял сомнений, что от человечины они тоже не откажутся. И поскольку рассчитывать на убойную мощь пистолета глупо, мне нужно было создать тех, кто станет меня охранять. Я решил сотворить отряд роботов.

Бредовая идея, да? Но не для меня.

Моя неожиданно прорезавшаяся способность заключалась в том, что я мог теперь оживлять металл, вдыхать в него энергию, жизнь. Я не просто мог взглядом согнуть столовые приборы, я делал гораздо большее — я мог оживить их… наделить чувствами, эмоциями. Тот металл, в который я вдохнул жизнь, — готов поклясться! — узнаёт меня, чувствует мои желания, стремится угодить и даже ластится, словно верный пес. Жаль, что всё это еще не означает, что металл обретает разум.

Насколько я понял, то странное чувство, которое появляется во мне, сопровождаясь розовыми всполохами перед глазами, и которое позволяет мне влиять на любой кусок металла, является лишь отражением всех моих чувств. Каким-то образом это «отражение» может проникать в металл и воздействовать на него на молекулярном уровне. Но управляю этим чувством, ориентирую его в пространстве по-прежнему я.

Этот «зараженный» мною металл я двигаю с помощью взгляда — между нами возникает связь, через которую он улавливает мои желания, узнает, в каком месте ему нужно изогнуться и когда выпрямиться, чтобы совершить действие, которое с натяжкой можно назвать «движением».

Однако для защиты в хищном мире мне не нужен пусть даже сложный и обладающий высокими боевыми характеристиками механизм, если у него нет собственных мозгов. Моя способность лишь обеспечит моим будущим роботам отсутствие необходимости в источнике питания, возможно, большее проворство и невероятную живучесть, однако переставлять ноги и оценивать ситуацию они должны сами, без моего участия.

Так что я продолжаю пахать.

— Система, сделай-ка мне еще кофе!

Внимание двух богов вот уже два дня было приковано к болотам на самом краю материка. И дело

Вы читаете Эльва
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату