Философское об-во при Петербургском университете (1897–1922). Идея создания Ф. о. выдвигалась еще в 1879 г. Инициаторами выступили
B. С. Соловьев, Каринский, Страхов, Цертелев, Рад-лов и др. Однако проект устава тогда утвержден не был. В 1897 г. был написан новый проект, и 22 октября 1897 г. устав был утвержден министром народного просвещения И. Д. Деляновым, а 7 декабря состоялось 1-е собрание Ф. о. В § 2 Устава было записано: 'Общество имеет целью содействие развитию и распространению философских знаний'. Оно состояло из почетных членов, действительных членов и членов-соревнователей. Делами Ф. о. управлял выборный Совет, состоящий из председателя и до 9 членов Совета. Его председателем стал А-р. И. Введенский, товарищем председателя — Радлов, казначеем — Колубовский, библиотекарем — С. А. Алексеев. Членами Совета были Бехтерев, Дебольский, С. М. Лукьянов, В. С. Серебрянников. Секретарем об-ва стал Лапшин. Среди почетных членов в разное время были: Толстой, Чичерин, Лопатин, Г. Спенсер, Ш. Ренувье, К. Фишер, Э. Целлер, В. Виндельбанд, В. Вундт, Г. Коген, среди членов-учредителей — П. Д. Боборыкин, И. М. Гревс,
ФИЛОСОФСКИЕ… ОБЩЕСТВА 652
Кареев, А. Ф. Кони, П. П. Лебедев, С. Ф. Платонов, среди действительных членов — Бердяев, Гессен, Жаков, Иванов-Разумник, Карташев, Н. А. Котляревский, Н. О. Лосский, Мережковский, М. О. Меньшиков, П. Б. Струве, Ту-ган-Барановский, Д. В. Философов, Франк, Щербатской. Ф. о. содействовало Московскому психологическому об-ву в издании журн. 'Вопросы философии и психологии', где помещались протоколы его собраний и статьи членов об-ва. Издавало оно и 'Труды Санкт-Петербургского философского общества'. Это были переводы классиков философии Декарта, Мальбранша, Беркли, Аристотеля, Канта, Гегеля, Секста-Эмпирика, Фихте, Гельвеция. С 1901 по 1917 г. вышло 15 выпусков. Если в Московском психологическом об-ве все более преобладало направление, стремившееся к разработке религиозной рус. философии, то Ф. о. тяготело к обсуждению проблем, навеянных западноевропейской философией. Религиозно-философские собрания в Петербурге в 1901–1903 гг. Собрания были встречей представителей 'нового религиозного сознания' и Церкви, с тем чтобы способствовать устранению отчуждения между ними. Идея их организации появилась у Мережковского и 3. Н. Гиппиус осенью 1901 г.: 'Определенно мысль наша приняла такую форму: создать открытое, по возможности официальное, общество людей религии и философии, для свободного обсуждения вопросов Церкви и культуры' (Гиппиус 3. Дмитрий Мережковский. Париж, 1951. С. 90). Совет собраний состоял из 5 членов: епископ Ямбургский Сергий (Стра-городский) — постоянный председатель собраний, В. А. Тернавцев — чиновник Синода, казначей собраний, Розанов, Мережковский, В. С. Миролюбов — редактор 'Журнала для всех'. Собрания имели строго фиксированный состав, и посторонней публики на них не полагалось. Они пользовались большой популярностью, их посетили А. Н. Бенуа, А. А. Блок, Брюсов, И. Е. Репин и мн. др. деятели науки и культуры. 1-е собрание состоялось 29 ноября 1901 г. Во вступительной речи епископ Сергий (впоследствии патриарх) сказал: 'Нам тяжело наше разъединение и взаимное непонимание. Нас тяготит сознание всей пагубности этого разъединения и всей нашей ответственности за него. Нам нужен путь к единству, чтобы этим единством нам потом вместе жить и вместе работать на общерусскую пользу'. Тут же был заслушан доклад В. А. Тернав-цева 'Русская Церковь перед великой задачей', определивший проблематику и задавший тон собраниям. Сделав вывод, что 'возрождение России может совершиться — на религиозной почве', докладчик усматривал одно из главных препятствий к этому — отсутствие религиозно-социального идеала у деятелей церкви, их устремленность к загробному идеалу и пренебрежение к земной стороне жизни, это отталкивает интеллигенцию, к-рая впала в др. крайность: '…отдалась лишь земному идеалу и признает лишь его'. Следующая большая тема собраний — 'Лев Толстой и русская Церковь'. Таково было название реферата Мережковского, к-рый признал отпадение Толстого от христианства и церкви, но лишь как мыслителя, а не художника. Доклад С. М. Волконского 'К характеристике общественных мнений по вопросу о свободе совести' дал толчок к обсуждению проблемы 'Сила и насилие в христианстве'. Карташев констатировал, что, после того как церковь вступила в союз с государством, 'она для охранения своего вероучения и культа и для борьбы с еретиками пользуется внешним государственным насилием'. Епископ Сергий и др. церковные деятели придерживались иного мнения: 'Громадная масса русского народа, о свободе которого мы говорим, находится в детском состоянии, нуждается в опеке' (Д. А. Лебедев). Много времени было уделено на собраниях обсуждению вопроса об отношении христианства к духу и плоти, к проблемам брака. Как отметил Мережковский (реферат 'Гоголь и о. Матвей'), христианство в этом вопросе подчеркивает тленность и несовершенство мира, между тем 'грядущая церковь Апокалипсиса' несет в себе идеал 'святой плоти'. При обсуждении темы 'О догматическом развитии христианства' представителями 'нового религиозного сознания' взгляды богословов на незыблемость догматов воспринимались как тупиковые. Розанов назвал совр. христианство каменным, неживым и противопоставил ему живое Евангелие. По общему мнению, цель собраний достигнута не была: единения ищущей Бога на новых путях интеллигенции и церкви не произошло. Однако проблемы, затронутые на собраниях, дали определенный толчок развитию религиозной философии 'серебряного века'. Как писал Бердяев, 'религиозно-философские собрания были интересны главным образом своими вопрошаниями, а не ответами'. Стенограммы собраний печатались в созданном для этой цели журн. 'Новый путь' (1903–1904 гг.). Здесь были опубликованы стенограммы собраний 1–4 и 7-20, правленные и цензурой, и самими выступавшими (всего состоялось 22собрания). Религиозно-философское об-во в Петербурге-Петрограде(1907–1917). Идея его создания возникла в кон. февраля — нач. марта 1907 г. К маю 1907 г. относится ходатайство С. А. Алексеева и В. В. Успенского об утверждении устава Р.-ф. о. В § 1 устава определены его цели: 'Общество имеет целью всестороннюю разработку вопросов религии и философии'. Р-ф. о. составляли почетные, действительные члены и члены-соревнователи. В избираемый Совет входили председатель, его товарищ и еще 4 члена. В 1909 г. при Р.-ф. о. возникли две секции: 1) по изучению вопросов истории философии и мистики христианства: В. И. Иванов — председатель, Алексеев — товарищ председателя и секретарь, А. А. Мейер, Преображенский, Розанов, Философов — члены; 2) по изучению истории и философии религий: С. П. Каблуков-председатель, Мейер — товарищ председателя, Философов, 3. Н. Гиппиус, Мережковский — члены. 1-е заседание состоялось 3 октября 1907 г. Осн. доклад на этом заседании 'О старом и новом религиозном сознании' сделал С. А. Алексеев. Корень конфликта религии и жизни он видел в 'космической буре', превратившей материю из 'светлого и насквозь прозрачного мирового целого', 'светоносной эфирной материи' в тяжелое, косное, непрозрачное начало. Зло вторично вошло в мир через грехопадение первых людей, стремившихся к отдельному от Бога и самостоятельному бытию. Лишь в преодолении этого заложенного в нем космического и человеческого зла может освятиться тело. На др. заседании был зачитан реферат Мережковского 'О церкви грядущего', в к-ром утверждалось, что наступит царство Духа, царство третьей ипостаси, где и произойдет освящение плоти. Далее был заслушан доклад Розанова 'Об Иисусе сладчайшем и горьких плодах мира', суть к-рого заключалась в подчеркивании аскетического начала христианства и его устремленности к загробной жизни (гроб — таков смысл христианства в мире). Ведущей темой трех сезонов 1908/09,1909/10 и 1910/11 гт. была тема интеллигенции. Следует отметить доклады Бердяева о Несмелове, А. А. Блока о рус. интеллигенции, Мережковского о сб. 'Вехи', в к-рых давался отпор всем обвинениям рус. интеллигенции со стороны авторов 'Вех' и защищался ее революционный дух. Сезон 1912/13 г. отмечен преобладанием темы 'о праве сближения религии с общественным деланием вообще и о законности или незаконности в религии исключительно индивидуалистической позиции'. За индивидуалистическую позицию выступал П. Б. Струве, против — Карташев, Мережковский, Гиппиус, Философов и др. 13 февраля 1914 г. Туган-Барановский прочел доклад 'Христианство и индивидуализм', обсуждению к-рого было посвящено три заседания. Центральной темой сезонов 1914/15 и 1915/16 гт. была война, к-рую увязали с темой национализма и патриотизма. Мейер в докладе 'Религиозный смысл мессианизма' заявил о несовместимости национализма с христианством. Что же касается мессианизма, то его следует понимать жертвенно: 'Мессия не только Спаситель, но и Искупитель, т. е. жертва'. Мережковский в докладе 'О религиозной лжи национализма' отмечал, что национализм ведет к империализму и войне и отличен от патриотизма, к-рый, однако, под влиянием национализма может выродиться в 'зоологический'. Как и Мейер, Мережковский пытался славянофильскому национализму противопоставить жертвенный польский мессианизм. Христианство, считал он, отрицает не нации, а национализм, поэтому необходимо 'религиозное изживание национализма'. В докладе 'Идея нации' Гессен утверждал: 'Космополит, индифферентный к совершающемуся, и националист, цепляющийся за настоящее, в равной мере не правы. Им противостоит истинный патриотизм, т. е. объединение в совместной работе
