положения.
Мухи плюс необычно теплая весна плюс тысячи непогребенных трупов – верная дорога к разнообразным эпидемиям.
Грацию мухи не мешали. И вонь разложения его не беспокоила – даже надушенным платочком не обзавелся. День за днем он проводил среди руин дворцов, стараясь что-то выискать среди всей этой гниющей мерзости. И, видимо, не зря нос терзал: сегодня он соизволил доложить Альрику, что тому надо кое на что взглянуть.
Этот дворец был мал, да и дворцом его назвать язык не поворачивался – простая двухэтажная коробка с парой длинных пристроек, укрытая за фасадами по-настоящему великих сооружений. В таких местах пристало жить титулованным слугам династии, но никак не ее представителям. Тем не менее в этом сарае обитала самая настоящая принцесса. Айра Тесса хоть и была дочерью наложницы, но все равно могла претендовать на трон: у императора не было безродных наложниц. Сплошь дворянки из подвластных территорий, так и не ставших полноправными землями Династии. Так что мать ее не гусей пасла – легко могла проследить свою родословную на несколько веков назад. Видимо, провинциалка сильно этим фактом гордилась – любила в каждую щель совать свой прекрасный белоснежный нос. За что, возможно, и поплатилась – история с ее смертью вышла темной и очень подозрительной: никто толком ничего не знал.
Причуды последнего императора – тема отдельного разговора: будь его полководческий гений столь же велик, как тяга к разнообразным забавам и сюрпризам, династия бы не пресеклась. Вот и здесь он не стал ограничивать свою изобретательность – сославшись на последнюю просьбу матери Тессы, признал дочь, введя ее в круг ближайших наследников.
Сомнительный дар – это и в лучшие годы верный способ на себе испытать действие всевозможных ядов от дворцовых интриганов или, в лучшем случае, оказаться в опале и доживать свой век в краях, откуда заснеженные вершины сурового Раввелануса кажутся прекраснейшими местами. Претендентов на трон слишком много – династия и в худшие времена отличалась плодовитостью. Забраться на вершину – полдела: надо еще там удержаться. Вот и приходилось принимать жесткие решения в отношении конкурентов.
Альрика малолетней девочкой не запугать – выживи она, опасности бы не представляла. Хотя как знать… Он не жалел о суровом решении вождей Коалиции – умереть должны все. И не столь важно, что наследник Аттор, по слухам, был дурачком от рождения, а Тесса превратила свои покои в библиотеку и вообще ничем не интересовалась, кроме глупых книг: враги светлых сил могли использовать императорских отпрысков для достижения своих гнусных целей. Им нет никакого дела до простых человеческих недостатков, присущих наследникам, – главное, чтобы эти «знамена» живы были, а уж применение им найдется.
Светлый рей еще на подходах к дворцовому комплексу был вынужден воспользоваться на совесть надушенным платком – смердеть начало еще в районе руин Морионового храма. Опытные всадники, сопровождавшие Альрика, поспешно заткнули ноздри, а на рты накинули марлевые повязки, пропитанные чем-то ядовито-желтым. Их меры защиты оказались эффективнее – телохранители перестали обращать внимание на вонь, а вот принца едва не вывернуло в воротах.
За стенами не просто смердело: здесь вообще отсутствовал воздух. Концентрированное зловоние – хоть в мешки такое лопатами насыпай. Высота укреплений дворцового комплекса во все века поражала зрителей и одновременно не позволяла вольно разгуливать здешним ветрам. Артиллерия Коалиции неплохо потрепала скорлупу этого орешка, но полностью сокрушить не смогла. В итоге смраду разложения просто некуда было отсюда деваться – так и оставался в каменном мешке.
Граций, видимо, был еще более безумен, чем казалось: не поленился стащить сюда тысячи тел и проводил среди них день за днем. Похоже, ему это нравилось…
Альрика никто не встретил, и он был вынужден приказать телохранителям расспросить снующих туда- сюда жрецов. Это не повысило его настроения – он начал задумываться о репрессиях, которые следует применить против Грация. Мало того что из-за него пришлось окунаться в этот протухший ад, так еще и не оказал положенных почестей рею.
Хотя чего ждать от этого оригинала… Не зря его недолюбливают абсолютно все…
Граций отыскался на углу Обсидианового дворца – именно в его стенах нашла свою смерть малолетняя дочь наложницы. Белая фигура советника, застывшая в бреши, проделанной взрывом, очень напоминала упыря на пороге собственного склепа. А лицо… Поговаривали, что немало людей не сдержало крика ужаса, повстречав его в темное время суток. Само по себе лицо терпимое: уродливое, но уродство не вызывает брезгливости – при желании можно даже какую-то привлекательность найти или даже признать эту жабью маску своеобразным совершенством. Но вот улыбка… При виде такой улыбки даже пьяный до полусмерти грабитель могил рискует обзавестись седой шевелюрой и остаться заикой.
Светлый рей не успел выразить своего недовольства – Граций бесцеремонно приступил к делу:
– Приветствую, ваша светлость! Подойдите сюда – первые следы именно здесь! Спешите же!
Альбинос нетерпеливо замахал рукой, одновременно указывая на что-то под его ногами:
– Видите? Мне сказали, что это след от взрывного шнура. Его используют наши саперы. Солдаты не хотели ломиться в забаррикадированные двери и сделали этот пролом.
– Вы позвали меня в эту невыносимую вонь, чтобы показать мне результат применения взрывчатки? – Во внешне безобидный вопрос Альрик ухитрился вложить очень многое: сомнение в здравом рассудке собеседника, возмущение его несусветной глупостью, жалобу на многочисленные неудобства пребывания на загаженной территории дворцового комплекса и намек на неприятности, грозящие безумцу, затащившему сюда принца.
Но Граций проигнорировал абсолютно все намеки – равнодушно сплюнув на гниющий труп с оторванными ногами, что-то неразборчиво пробурчал и пояснил:
– Нет – просто показываю, с чего здесь все началось. Наша солдатня взорвала стену и полезла внутрь. Заходите сюда. Видите – все стены пулями избиты. В пролом дали несколько залпов. Наверное, гранат уже не осталось. Ну не глупцы ли?! Взрывчатка у них осталась, а вот гранаты все закончились! Гранаты, я вам скажу, лучшее средство для драки в таких вот лабиринтах. Бросай их за каждый угол – и горя знать не будешь.
Рост у Альрика немаленький – пришлось пригибаться, пробираясь через пролом. Далее оказалась большая квадратная комната – судя по остаткам обстановки, подсобное помещение при кухне. Заваленные полки, измятые кастрюли, битая керамика, сотни медных гильз, несколько трупов солдат Коалиции. Воняло здесь примерно в девяносто раз сильнее, чем на улице, – светлый рей едва в обморок не грохнулся, непроизвольно выдохнув:
– Ну и мерзость! Здесь ведь невозможно находиться!
– Потерпите немного, – как-то зловеще предложил Граций. – Сейчас я вам самое интересное покажу.
Проклятье – этот урод даже носа ничем не прикрывает. Ему, наверное, здесь действительно нравится. На редкость неприятный тип.
– Интересное?! Да вы издеваетесь – зачем вообще меня в эту клоаку позвали?
– Сейчас сами все поймете. Вот смотрите: солдаты ворвались в эту комнату. Дальше через вторую дверь вышли в коридор, что тянется вдоль всей стены внутреннего дворика. Там они поставили пулемет и встретили защитников дворца достойно – вон сколько трупов навалили. Те, видимо, сидели у входа, не ожидая, что к ним ворвутся через стену. Вот и поплатились, когда толпой сюда кинулись… Их сильно посекло пулями и осколками от стен – здесь все облицовано обсидианом, а он колется при ударах легко. Это ведь, по сути, обычное стекло, просто создано не человеком, а вулканом, – оттого и темное, неочищенное. Крови натекло озеро – весь пол ею перепачкан. Еще несколько врагов вы сейчас увидите – они под лестницей затаились и, подпустив наших поближе, напали. Здесь мы понесли первые потери: обратите внимание на эти два тела. Одно с разрубленным плечом – удар наискосок прошелся, располосовав почти до середины груди, а второй насквозь проткнут. Скорее всего, мечом.
Альрик, при всей скрываемой (и нескрываемой) антипатии к советнику, высоко ценил его многочисленные таланты и работоспособность. Вот и сейчас, догадываясь, что тот показывает все это не просто так, уточнил:
