«Я счастлива за тебя, Ди, и уверена, что ты будешь лучшей маркизой Брукхейвен, чем я когда-либо стала бы…»
Хм. Феба тоже не знала о леди Маргарет, Дейдре готова была поспорить. Было некоторое утешение в том, что и ее Колдер держал в неведении, и что этот ужасно бесцеремонный план не был каким-то видом персонального наказания именно для Дейдре.
Нет, этот мужчина просто становился идиотом, когда это касалось чувств других. Дейдре жила кое с кем похожим на него большую часть своей сознательной жизни. Она узнавала самую высшую степень увлеченности собой, когда видела ее, но с Колдером это было чем-то иным. Девушка знала, что у него нет недостатка в чувствах, как у леди Тессы. Кажется, что он почти боится заботиться о ком-то.
Однако, бросив взгляд на грязное маленькое личико Мэгги, Дейдре только укрепилась в своем решении достучаться до этого человека. У него, может быть, и есть сердце, которого нет у Тессы, но если он не пользуется им, то в конце результат получается тот же самый.
Визит Грэма и письмо от Фебы помогли. Она больше не ощущала себя настолько одинокой, как этим утром. По крайней мере, Брукхейвен не намерен разлучить ее с семьей…
Дразнящая улыбка приподнял уголок ее губ. Она должна немедленно попросить Софи приехать погостить. И если Софи приедет, то, возможно, кто-то еще сможет прибыть за ней вслед… и разве Брукхейвен не посчитает это в высшей степени раздражающим?
Глава 15
Колдер провел этот день в изоляции в своем кабинете, уставившись на бухгалтерские книги, которые отказывались подытоживаться. Записи были правильными. Просто его внимание не подчинялось ему. После достаточного количества бесполезных часов маркиз поднялся, чтобы одеться к ужину. Если он хотел, чтобы Дейдре и Мэгги повиновались тонкостям этикета, то едва ли мог сам пренебрегать ими.
Ужин как всегда был идеален. Он не согласился бы на меньшее — но для Колдера все блюда на вкус напоминали опилки.
Она выглядела такой красивой, сидя напротив него, купаясь в свете свечей. Ее волосы казались другими, более мягкими. Спереди она убрала их наверх, но остальная часть спускалась вниз на спину, как водопад солнечного света. В ее глазах также было смягченное выражение — как если бы Дейдре более приветливо думала о нем этим вечером.
Жар затопил его тело при мысли о том, что мужчина мог ожидать от более приветливых мыслей. Колдер провел так много времени, подавляя это внезапное беспокойное вожделение и пытаясь не смотреть на Дейдре, что уже успели подать мясное блюдо перед тем, как он осознал, что его жена одета в то же платье, которое было на ней прежде — простое муслиновое, подходящее для того, чтобы принимать кузину в гостиной, но недостаточно изящное для ужина.
— Вы не сочли необходимым переодеться к ужину?
Его внезапный вопрос слишком резко пронзил тишину. Девушка заметно вздрогнула, заставив его почувствовать себя тем самым людоедом, сходство с которым он отрицал ранее.
Она проглотила кусочек говядины, который деликатно пережевывала.
— Я не знала, хотите ли вы этого.
Колдер был удивлен. Такой простой ответ? Где же пламенный вызов? Где ощетинившаяся гордость?
Дейдре наклонилась вперед и сделала глубокий вдох, собираясь что-то сказать, но шум в его ушах заглушил все слова. Длинный светлый локон волос упал через ее плечо и уютно расположился между ее полными грудями. Разве она не почувствовала этого? Разве она не знает, что его руки трясутся от желания потянуться через стол и вытащить этот локон оттуда?
Дейдре улыбнулась про себя. Это сработало. Он не мог оторвать от нее глаз. К несчастью, когда его глаза потемнели от голода и застыли на ее груди, девушка должна была ощущать удовлетворение от своей победы — но удовлетворения просто невозможно было достичь, когда его горячий взгляд так воспламенял новый жар внутри нее. Ее бедра повлажнели, а соски напряглись. Это должно было быть унизительным.
Но не было.
Мужчины и раньше испытывали к ней желание, как очевидное, так и скрытое, и это никогда не производило на нее никакого эффекта. Этот мужчина с пылающим взглядом и молчаливым накапливающимся гневом мог превратить ее в костер, даже не прикасаясь к ней!
Она что-то сказала, не так ли? Дейдре не могла вспомнить. Колдер в любом случае не ответил. И в любом случае не было смысла пытаться завести разговор, только не тогда, когда у нее во рту все пересохло от желания, а горло сжалось от болезненного предвкушения. Он может прийти к ней сегодня ночью, если она отопрет дверь…
— Ди!
Внезапно Дейдре осознала, что Мэгги пытается привлечь ее внимание уже в течение нескольких минут очевидным театральным шепотом — и, конечно же, маленькая вульгарная девчонка подхватила смехотворное прозвище, которое Грэм придумал для нее.
— Ди!
Девушка оторвала свой взгляд от Брукхейвена.
— Ради Бога, что случилось?
— Мой котенок пропал!
Брукхейвен откашлялся.
— Я приказал Фортескью отдать его кухарке.
Дейдре повернулась, чтобы с беспокойством посмотреть на него. Если Колдер пытался избавиться от единственного друга бедной Мэгги, то она была готова…
— Киску на
Громкость была оглушительной, а пронзительная высота звука вызывала желание забраться под стол. Становящиеся все громче вопли Мэгги заглушали любую попытку Брукхейвена исправить впечатление от того, что он приготовил для девочки ее любимца под соусом и подал с жареным картофелем.
Поначалу Дейдре была обеспокоена этой истерикой — до тех пор, пока Мэгги не одарила ее злорадной усмешкой из-за своей салфетки. Они планировали сделать что-то выводящее из равновесия за ужином сегодня вечером, но это намного превзошло их обсуждаемую схему «тарелка на его коленях». Дейдре была вынуждена молча поаплодировать. Такая основательность и преданность долгу в столь юном возрасте! Небеса, эта девочка была почти профессионалом!
Затем, схватив свою собственную салфетку, Дейдре притворилась, что давится в нее.
— О, как вы могли? — вскричала она, глядя на хмурого сконфуженного мужа.
Наконец этот мужчина достиг своего предела. Он запрокинул голову назад.
— Довольно!
Несмотря на свои самые худшие намерения, Дейдре обнаружила, что замолчала, повинуясь мужскому авторитету в его реве. Однако она никогда прежде не слышала, чтобы Колдер повышал голос, так что, возможно, она должна была рассматривать этот факт как некоторый успех.
Мэгги остановилась с последним хлюпающим воплем и приглушенным иканием. Дейдре бросила на нее сочувственный взгляд. Девочка довела себя до крайнего состояния, к тому же преднамеренно.
Маркиз положил обе ладони на стол и очень медленно и демонстративно поднялся.
— Так как ни одна из вас, кажется, не ценит замечательные блюда, приготовленные кухаркой, то вы обе отправляетесь в постель без всякого ужина, — прорычал он.
Дейдре могла бы рассердиться на такое детское наказание, но, в конце концов, она во многом заслужила его. В целом, она получила огромное удовольствие. Девушка поднялась со спокойным достоинством.
— Пойдемте отсюда, леди Маргарет.
