сном.
После этих слов она остановилась как вкопанная.
А маркиз продолжил.
— Ваше блестящее, меняющее всю жизнь предположение заключается в том, что я должен отбросить все свои обязанности и быть готовым действовать по малейшему знаку маленького, своевольного создания, которое распугало больше дюжины нянек и с полдюжины гувернанток — имейте в виду, что это были взрослые женщины и опытные профессионалки с потрясающим образованием и безупречными рекомендациями, никто из которых не продержался дольше недели, а большинство — и меньше этого.
Колдер сложил руки на груди и посмотрел сверху вниз на свою ошеломляюще прекрасную, потрясенную жену.
— Почему, ради всего святого, вы подумали, что я — мужчина, полностью лишенный опыта и способностей в обращении с детьми, смогу лучше справиться с леди Маргарет, чем это множество интеллигентных и опытных женщин?
Это был блестящий аргумент, изложенный в его самой лучшей высокомерной манере, той, что выбивала почву из-под ног у многих, позволяющих себе высказывать собственное мнение гувернанток и заставляла нескольких вышеупомянутых закаленных нянек жалобно сопеть в его присутствии.
Прекрасная Дейдре, леди Брукхейвен, благородного происхождения и бесспорно воспитанная как леди, подняла на маркиза свои прозрачные голубые глаза…
И издала губами невероятно грубый звук.
— Что за воз лошадиного дерьма, — заявила она, и закатила глаза.
Затем она шагнула вперед, пока не оказалась достаточно близко для того, чтобы он мог обхватить ее руками и крепко обнимать до тех пор, пока она не почувствует, как его желание прижимается к ней, чтобы целовать этот влажный рот до того мгновения, пока она не утратит способности говорить. Колдер ощутил тупую боль и опустил глаза, чтобы увидеть, как жена тычет указательным пальцем ему в грудь.
— Лорд Брукхейвен, вы трус. К тому же вы еще и лгун, что еще хуже.
В нем вспыхнул гнев, смешавшись с вожделением.
— Вы ступили на опасную территорию, миледи.
Дейдре еще раз закатила глаза.
— И что вы сделаете, запрете меня в моей комнате и забудете о том, что жену надо кормить? Я уже переживала это, благодарю покорно. Вам придется постараться, чтобы переплюнуть наказания леди Тессы, а я не думаю, что вы относитесь к людям такого типа.
Колдер нахмурился. Может ли это быть правдой? Он на самом деле должен повнимательнее приглядеться к леди Тессе. Решив сделать это, он отложил эту задачу на потом и сосредоточился на проблеме, стоящей перед ним — на вызывающем поведении его новобрачной.
— Будьте осторожны, миледи. — Маркиз впился в нее своим самым мрачным взглядом. — Вы на самом деле готовы отказаться от всех до единого светских мероприятий до следующего Сезона?
Он думал, что Дейдре испугается или, по крайней мере, заколеблется. Вместо этого она скопировала его пристальный угрожающий взгляд и еще раз подняла руку, чтобы ткнуть его пальцем в грудь.
— Брукхейвен, вы можете приковать меня к зубчатой стене замка, но я все равно буду кричать каждую ночь о Мэгги, пока вы не уснете. Вы заявляете о том, что у вас есть ответственность? Что же в мире может значить больше, чем ваша ответственность перед своим собственным ребенком?
— Мой отец тоже был маркизом Брукхейвеном. Он был слишком занят и солиден, чтобы проводить время, растянувшись на полу и играя с маленькими мальчиками в игрушечных солдатиков. И все же я каким-то образом умудрился вырасти и стать взрослым, не попытавшись съехать вниз по ступенькам в корыте для стирки, и не поджигая драпировки, или что еще там недавно натворила леди Маргарет.
Дейдре выглядела озадаченной. Это выражение восхитительно смотрелось на ее лице.
— Это сработало?
Она не следила за тем, что он говорил.
— Что сработало?
— Поездка в корыте вниз по ступеням. Мне кажется, что дно корыта имеет самую неподходящую форму для того, чтобы справляться с неровностью ступенек. — Девушка задумалась. — Медная ванна — вот что должно подойти.
Колдер с удивлением заморгал. На самом деле, ванна действительно может подойти…
— Ах! — Он прижал кулак ко лбу, тщетно пытаясь предохранить свой мозг от взрыва. — Довольно о корытах, ваннах или прочем! Смысл в том…
Девушка пренебрежительно взмахнула рукой.
— Я уловила смысл вашей речи. Вы думаете, если ваш отец не хотел ничем заниматься с вами, то все настоящие отцы ведут себя в такой же манере. — Она сложила руки на груди. — Мой отец был занятым человеком, и все же он не только катал меня на своей лошади и читал мне сказки, но он и в самом деле растягивался на полу рядом с моими игрушками. Кроме того, я по-настоящему верю в то, что ему это нравилось. — Дейдре склонила голову и прищурила глаза. — Примите вызов и попробуйте сделать это.
— О, будьте серьезны.
Она безмятежно взглянула на потолок.
— Трус, — тихо пропела девушка.
Колдер выпрямился, чувствуя себя глубоко оскорбленным.
— Не будьте смешной.
Она пожала плечами.
— Боюсь, что ничем не могу помочь. Вы — желтобрюхая кукушка, милорд. Вас поставила на колени мысль о том, что вы будете читать маленькой девочке. — Она вздохнула. — Что за глупая растрата времени такого огромного, мужественного, привлекательного мужчины, как вы.
Пока Колдер брызгал слюной, пытаясь подыскать какой-то рациональный ответ, Дейдре повернулась и пошла прочь, ее юбки самодовольно раскачивались.
Однако по-настоящему раздражающая часть всего происходящего заключалась в том, что маркиз смотрел ей вслед до тех пор, пока она не завернула за угол коридора. Черт, если он не может не терять головы в споре со своей собственной женой, то тогда ясно, что пришло время убраться к дьяволу из Брук- Хауса!
Глава 24
Дейдре на самом деле не ожидала, что Брукхейвен покорно подчинится и появится в гостиной с книжкой в руке — но она определенно не предвидела, что он прикажет оседлать лошадь ревом, который отлично слышал весь дом. Девушка наблюдала из окна, как этот проклятый человек взлетел на своего жеребца и поскакал по дорожке, а затем и по улицам города так, словно за ним по пятам гнались адские псы.
Нахмурившись, она поспешила в передний холл.
— Фортескью, куда отправился его сиятельство?
Дворецкий сложил руки за спиной.
— Его сиятельство велел поставить вас в известность, что он вернется к ужину, миледи.
— Фортескью, это не ответ на мой вопрос.
— Конечно, миледи, но это единственный ответ, которым меня снабдили.
Дейдре долго смотрела на дворецкого.
— Он не сказал тебе, куда поехал, но ты знаешь, не так ли?
Фортескью уставился на что-то поверх ее левого плеча.
— Я бы не осмелился предполагать, миледи.
Девушка прищурила глаза.
— Фортескью, ты мне нравишься. — Она сложила руки на груди и склонила голову. — С другой стороны, ты ни в коем случае не защищен от моего гнева. Ты понимаешь, что я имею в виду?
