За полвека

От копыт, от копыт.

Пляшут тени в свете месяца

На Руси,

А за заборами-то крестятся:

'Пронеси, пронеси!'

Ох и страшен вид их праздничный

В час ночной!

Ну, авось на этот раз ещё

Не за мной, не за мной!

(Память — пятна факельные вдоль Москва-реки,

Мотоциклы фарами прощупывают потолки…)

На запор ворота добрые

От греха —

Ну а вдруг, как пустят огнивом

Петуха, петуха?!

Их начальник смотрит радостно

На разбой, на пожар.

А ведь он, опричник Вяземский,

Из бояр!

Верно, всё именье начисто

Прогулял, прокутил,

Что в опричное палачество

Поступил!

Над попоною богатою

У седла —

Пёсья голова косматая

И метла, и метла:

Чтоб измену чуял скверную

Аки пёс,

Чтоб царю Ивану верную

Службу нёс.

Память — копоть факельная да звериный страх:

Мотоциклы фарами шарят в мозгах

Справедливо ли, облыжно ли —

Всех мети, грех — не грех!

А какой злодей из книжников —

Паче всех, паче всех!

Хоть боярин, не боярин ты —

Виноват? Виноват!

Православный ли, татарин ты —

Всем подряд, всем подряд

И хоромы будут дадены,

И земля, и земля:

Два столба, что с перекладиной,

Да петля.

Память — пепел факельный, да вороний грай.

Мотоциклы — фарами: 'вот вам — дорога в рай…'

2.

АНДРЕЙ КУРБСКИЙ У ЕГУМЕНА КОРНИЛИЯ

…К ночи прибыл в Печоры Курбский.

Вот и город последний русский.

И князю сказал егумен:

'Мудр ты, княже, да неразумен:

Хоть и грозен Иван Васильич,

Только он ведь не вся Россия!

У России широки плечи,

А Иван, он как мы — не вечен.

Ведь помрёт — быть великой смуте:

Не управиться псу-Малюте.

Рубят лес, да топор-то ржавый!

Разве страхом сдержать державу?

Там тебе, князь, велел постель я…'

И отправился Курбский в келью,

И задумался Курбский крепко:

'Лес-то рубят, да я — не щепка:

Под топором закрыть глаза мне —

Не гоже!

Хоть княжья шапка дорога мне,

Башка — дороже…'

3.

СУДЬБА КОРНИЛИЯ

— Эй, бояре — не бояре, все мутители,

А на плаху на Пожаре

Не хотите ли?

На торжище псковском готова

Корнилию матушка-плаха.

У палача молодого