Василий Николаевич и Владлен Серапионыч сидели за столом на уютной кухне дубовской квартирки и пили чай. В то время детектив еще не успел познакомиться (кстати, при весьма драматических обстоятельствах) со вдовой Софьей Ивановной Лавантус, которая в благодарность предложила ему за символическую квартплату поселиться на втором этаже своего шикарного особняка. Впрочем, это уже совсем другая история.
Если Василий просто пил чай с крыжовенным вареньем, которым его снабдила, провожая из «Жаворонков», писательница Заплатина, то доктор время от времени извлекал из внутреннего кармана сюртука некую скляночку с подозрительной по цвету и запаху жидкостью и подливал себе в чай. Всякий раз он предлагал ее и хозяину, однако тот всякий раз вежливо, но твердо отказывался. Об этой скляночке и ее содержимом в Кислоярске ходило множество всяческих слухов, но никто еще не отваживался на дегустацию, даже несмотря на уверения Серапионыча, что в ней — универсальный эликсир от всех существующих и несуществующих недугов.
— Эх, знатный чаек! — радостно крякнул Серапионыч, размешав ложечку чудо-эликсира в чашке чая и отхлебнув пару глотков. — Да, Василий Николаевич, так каковы же ваши впечатления от визита к господину профессору?
— Никаких, — пожал плечами Дубов, — если не считать того, что он очень нервозно воспринял мой визит и в особенности разговор на занимающую вас тему.
— Вот-вот, я же вам говорил, — радостно подхватил доктор. — Значит, мы им крепко сели на хвост!
— Но, с другой стороны, раздражительность Петрищева можно объяснить тем, что его, человека науки, отрывают от любимого дела, да еще дважды в течение дня. Думаю, что даже нас с вами подобная назойливость довела бы до белого каления!
— Что ж, пожалуй, вы правы, — подумав, согласился доктор. — Похоже, что я действительно вообразил невесть что на ровном месте. Да и вас заставил заниматься пустяками. И поделом мне! — Доктор отпил еще немного чаю и закусил печеньем.
— Однако сегодня произошел весьма странный случай, — задумчиво продолжал Василий, — хотя, наверное, к нашим пустякам он не имеет отношения. — Детектив замолк, как бы раздумывая, имеет ли смысл продолжать.
— Ну-ну, что за случай? — поторопил его Серапионыч.
— А случай вот какой. Пока я ездил к профессору Петрищеву, а потом еще по другим делам, кто-то побывал у меня в сыскном бюро.
— В каком смысле?
— В таком смысле, что там произошло нечто вроде обыска. Вроде бы ничего не пропало, но я заметил, что некоторые вещи лежат не совсем на своих местах.
— Что вы говорите! — воскликнул Серапионыч. — В таком случае это не совпадение, а нечто большее…
— О чем вы? — удивился детектив.
— О чем я? — Доктор выдержал театральную паузу. — О том, уважаемый Василий Николаич, что со мной нынче произошло нечто подобное. Только не на работе, а дома. Видите ли, сегодня я обнаружил запонку не на столе, где оставил, а под диваном. И еще кое-какие мелочи. Сначала я приписал все это собственной рассеянности, но теперь вижу, что это спланированная акция!
— Да, Владлен Серапионыч, признаю вашу правоту — тут и впрямь что-то нечисто, — вздохнул Василий. — И у меня даже появились кое-какие подозрения. Заметив, что в моей конторе побывали, я опросил соседей по коридору — не замечали ли они чего-то подозрительного, пока меня не было. Вы знаете, что мое бюро расположено в небольшом тупиковом коридорчике, там еще две комнаты — в одной торговое агентство, а в другой какая-то фирмочка наподобие «Рогов и копыт». Так вот, торгового агента срочно вызвали на другой конец города якобы заключать важную сделку, а оказалось — по каким-то чисто формальным вопросам, совершенно не требующим спешки. Нечто похожее произошло и с обоими совладельцами фирмочки, так что некоторое время коридор был совершенно пуст, и никто не мешал им осматривать мою контору.
— Им? — доктор невольно понизил голос. — Вы догадываетесь, кому?
— Подобные методы применяли советские спецслужбы, когда нужно было провести какую-то акцию без лишних свидетелей, — объяснил Дубов.
— Ну, мы и вляпались, — протянул Серапионыч. — Кому же мы с вами так насолили, что нами занялись спецслужбы?
— Похоже, что мы действительно попали под колпак спецслужб, но не совсем в том смысле, как вы думаете, — задумчиво сказал Василий. — Став независимой, Кислоярская Республика отказалась от услуг спецов советской госбезопасности и, наверное, правильно сделала. Однако создать собственную эффективную систему безопасности наши новые власти так и не смогли, а вот бывшие особисты, оказавшись не у дел, без дела не остались. Навыки, методы, связи, агентура — это ведь все сохранилось.
— Вы полагаете, что они переориентировались на иностранные спецслужбы? — удивился доктор.
— Ну, это уж вы малость хватили — покачал головой Василий. — Все гораздо проще — они переориентировались на теневые структуры. А если выражаться не столь витиевато, — занялись самой банальной уголовщиной. Так сказать, «чекисты в законе». И это очень опасно, тем более что уголовщину они сочетают с политической деятельностью, направленной на дестабилизацию общества.
— И у вас есть доказательства?
— Увы. Будь у меня доказательства, то я уж, поверьте мне, не сидел бы сложа руки. Они профессионалы и улик не оставляют. Но едва я начал свою деятельность на ниве частного сыска, то сразу ощутил их присутствие и железное противодействие при малейшей попытке копнуть чуть глубже обычной мелкой преступности и «бытовухи».
— Кто бы мог подумать! — воскликнул доктор и в волнении плеснул в чашку чуть не половину содержимого своей скляночки.
— Да, да, — уверенно продолжал Дубов, — они сплели целую сеть, покрывающую весь Кислоярск, а может, и не только. И в ее центре сидит некто Феликс Эдуардович Железякин — в не столь давнем прошлом глава местного отделения КГБ, а в настоящее время совладелец ряда предприятий общепита. Но общепит, конечно, только для отвода глаз.
— И неужто наши правоохранительные органы не могут взять его за задницу? — изумился Серапионыч.
— Ах, доктор, как вы наивны, — невесело усмехнулся Василий. — Его люди сидят и в правоохранительных органах, и, подозреваю, даже в органах власти вплоть до президентской администрации, так что любая попытка борьбы с ними изначально обречена на провал. Да, Владлен Серапионыч, не в добрый час наступили вы на эту злополучную дискету…
Тут раздался звонок в дверь.
— Странно, кто бы это мог быть? — пробормотал Дубов и, нехотя встав из-за стола, отправился к двери. Серапионыч между тем подлил себе чаю, не забыв, разумеется, о скляночке.
На пороге стоял невзрачный господин в черном пальто, шляпе и длинном клетчатом шарфе.
— Ну, заходите, раз пришли, — предложил Василий. — Вы по какому делу?
— По личному, — коротко ответил незнакомец, проходя следом за хозяином на кухню. — А, господин доктор, и вы здесь? Прекрасно…
— Что вам угодно? — несколько удивленно спросил Василий. — Похоже, вы знаете и меня, и Владлена Серапионыча. Хотелось бы узнать ваше имя.
— Феликс Железякин, — горделиво представился гость. — Может, слыхали о таком?
— Если не ошибаюсь, это что-то связанное с бывшими органами? — как бы не очень уверенно предположил Дубов.
— Не ошибаетесь, — ухмыльнулся пришелец. И, без приглашения развалившись на табуретке, заявил: — Вы встали на моем пути, а это еще ни для кого добром не кончалось!
