существует и потому не представляет собой реальной альтернативы.
В этом контексте следует хотя бы вкратце упомянуть о теориях Льва Гумилева — сына Анны Ахматовой и поэта Николая Гумилева. Он разработал оригинальные концепции этногенеза в целом и происхождения России в частности. Этнос, по Гумилеву, имеет биологическую природу и основан на пассионарности («инстинкте» или «движущей силе»). Гумилев вплотную подошел к идеям расовой сегрегации.
Его идеи привлекательны для правых, поскольку в какой-то мере совпадают со славянофильством, усматривавшим различия между русским этносом и Европой; кроме того, Гумилев проповедовал что-то вроде евразийства. Некоторые его труды не могли быть опубликованы до 1987 года, а в условиях гласности правые авторы, такие, как Д. Балашов[201], стали широко популяризировать их. Однако правые нападали на Гумилева за то, что он постоянно говорил о тесной связи между Россией и монголо-татарской Золотой Ордой. Он считал, что связи между Россией и ее восточными соседями были намного теснее и сердечнее, чем принято полагать. Такие идеи неизбежно оскорбляли тех, кто верил в чистоту русского этноса[202].
«Континенталисты» более многочисленны. Они стоят за европейский союз на оси Берлин — Москва как противовес США и их могуществу. Доводы в пользу «Рапалло наоборот» — если вспомнить никогда не осуществленный договор 1922 года между Россией и Германией — можно кратко изложить следующим образом. Немцы и русские традиционно были добрыми соседями и близкими партнерами, во многом дополнявшими друг друга. Правда, им случалось воевать между собой (1914–1918, 1941–1945 годы), но это было результатом западных (и жидомасонских) интриг, и в итоге страдали оба великих народа. В 1922 году Германия была слабой стороной в союзе, сегодня в плохой форме Россия [203]. Но в истории народов бывают подъемы и спады. Рано или поздно Россия оправится, и если Россия и Германия объединят свои силы, то станут сильнее всех в Европе или даже во всем мире. Русские правые авторы с удовлетворением отмечают антиамериканские настроения в Германии и указывают на идеологическое сходство двух стран: Россия склоняется скорее к авторитарному правлению, чем к демократии, и Германия так же не слишком всерьез принимает нынешний парламентаризм. Как пишет В. Осипов, Германия, в сущности, консервативная страна, и разложение не затронуло ее в такой степени, как остальную Европу и Америку[204].
Авторы всех этих историософских или «геополитических» фантазий — не специалисты; они мало или вовсе ничего не знают о мире и об интеллектуальной жизни за пределами России. Они рассуждают в шпенглеровском духе о странах и народах, которых никогда не видели. Отсюда постоянная тяга к переоценке американской заинтересованности в Европе и к недооценке перемен, произошедших в Германии после второй мировой войны. Отсутствие глубоких знаний и способности понимать других людей сочетается у них со стремлением везде видеть заговоры. Еженедельник «День» гордо оперирует изобретенным им для этой цели термином «конспиратология» — новой «науке» посвящен постоянный раздел газеты. В XIX веке русские консерваторы — от славянофилов до Победоносцева, — как правило, отлично знали Запад. Одно из печальных последствий изоляции России после 1917 года в том, что даже ярые враги большевизма не понимают окружающего мира. Их теории чаще берут начало в мире фантазий, нежели в реалиях современного мира.
Наш обзор идей крайней правой почти не касался безумных маргиналов этого лагеря. Между тем они существуют, созывают митинги, издают журналы, и границу, отделяющую их от более респектабельных фигур крайней правой, не всегда удается различить невооруженным глазом. Самые крайние издания, вроде «Народного дела» или «Русских ведомостей», обнаруживают огромный интерес к сексуальной тематике. Они доказывают, что белая раса (в отличие от цветных) не подвержена угрозе СПИДа и что русская женщина, хотя бы однажды имевшая сношение с негром или евреем, впредь не сможет родить генетически «чистого» русского ребенка — она будет матерью еврейского или негритянского ребенка[205]. Нечего и говорить, что в подобной периодике широко публикуются Розенберг, Геббельс и Муссолини.
Истоки мышления современной русской правой прослеживаются у славянофилов и Достоевского, в православной религии и (в какой-то степени) в неоязычестве. Есть еще один источник, нередко упускаемый из виду, но не менее важный, чем перечисленные выше. Речь идет об эзотерической традиции, оккультных науках, в особенности астрологии, и других формах иррационального, неаналитического мышления, идущих от древнеиндийских источников, Нострадамуса, спиритуализма, парапсихологии и так далее. Как видно из книжных перечней за 1988–1992 годы, книги и альманахи на эти темы и по количеству названий, и по тиражу значительно обгоняют ключевые книги на национальную тему — такие, как «История России» Карамзина. Они не уступают Библии и другим религиозным книгам, а возможно, и опережают их[206].
На Западе, как и на Востоке, этот феномен обычно обходят стороной. Правда, Юнг однажды отметил, что время расцвета астрологии — не средние века, а современность, и что астрология «стучится в двери университетов». Фриц Заксль, историк искусства, тоже писал о феноменальном увлечении астрологией. По его мнению, это отчасти может быть истолковано как возвращение язычества, что в принципе типично для периодов великих потрясений. Заксль пришел к выводу, что ни один исторический период не может быть по-настоящему понят без тщательного изучения присущих ему ненаучных течений. С точки зрения академической науки астрология сошла со сцены еще во времена научной революции XVII века. Но ни в Англии, ни позднее в Америке смерть астрологии так и не наступила. В конце XIX века возрождение оккультизма наблюдалось во Франции; в Германии это происходило до и после первой мировой войны. В России оккультные течения находили благодатную почву в течение длительного времени. Некоторые ключевые фигуры оккультизма были выходцами из России — Блаватская (1831–1891), Гурджиев, Успенский, — хотя большую часть жизни они прожили за границей. Вера в чудесное врачевание всегда была популярна в России. Хорошо известен феномен Распутина, известно и то, что царская семья зависела от этого «святого человека». Но Распутин — лишь самый знаменитый из множества известных врачевателей- чудотворцев. Словом, нет ничего удивительного в том, что это явление возродилось в России в 60-е годы, когда даже члены Политбюро обращались за советом к гадалкам и целителям.
Однако до недавнего времени официальная идеология держалась в стороне от оккультной субкультуры. «Правда» никогда не стала бы публиковать гороскопы (как это делает с 1992 года «Советская Россия»), а «Коммунист» не предоставил бы свои страницы дискуссиям о Сведенборге и Рудольфе Штейнере. Проводились некоторые научные исследования парапсихологических явлений, но это делается и на Западе.
Оккультные науки на первый взгляд аполитичны; они мало привлекают людей, склонных к рациональному Weltanschauung[207]; значительно сильнее их влияние на тех, кто верит, что наука не может ответить на главные вопросы бытия. Невероятное оживление оккультизма в современной России — это в значительной степени реакция на «научные» претензии былой официальной идеологии — марксизма-ленинизма.
Если вернуться к русской правой, то ее вера в Сатану и различных демонов, о которой говорилось ранее, — это именно часть оккультной традиции, ибо вера эта выходит далеко за пределы учения церкви. Есть у крайней правой и другие верования; нескольких примеров достаточно, чтобы уяснить их характер и причины привлекательности.
Вера в прорицания очень распространена среди крайне правых. Половину декабрьского (1991 год) номера «Русского воскресения», органа Русского национально-освободительного движения, занимают пророчества Нострадамуса, согласно которым сатанисты будут окончательно уничтожены в 1999 году. Тексты сопровождаются средневековыми изображениями животных и демонов, а также псевдоматематическими формулами[208].
«Пульс Тушина», ведущая московская антисемитская газета, сообщает, что новосибирская газета «7 дней» информировала о чернобыльской катастрофе за несколько дней до события[209]. Правда, такие верования свойственны не только правым — в одной из публикаций советского МИДа говорится, что астрологи первыми сообщили в газетах и по телевидению о возможности переворота в 1991 или 1992 году, однако от них отмахнулись, а астрологов заклеймили как паникеров[210].
