И все-таки нигде не найдешь таких поразительных и далеко идущих откровений, как в периодике крайней правой. Так, летом 1991 года «Истоки» и «Воскресение» опубликовали статьи о таинственных случаях смерти видных русских антисемитов. Статья в «Истоках» называлась «Как они нас убивают», в «Воскресении» — «Загадка смерти еще не раскрыта». Вероятно, обе статьи написаны одним автором: первая подписана «Астролог», вторая — «Шариков-Ризеншнауцер, астролог» [211].
В статьях говорится о самоубийстве Смирнова-Осташвили, лидера «Памяти», и о гибели в дорожной катастрофе Евсеева — видного ее идеолога. Вкратце доводы автора (авторов) таковы. Те, кто занимается черной магией, считают цифры 7 и 8 благоприятными. «Литературная газета» опубликовала статью, в которой Осташвили обвинялся в различных неблаговидных поступках, 7 февраля 1990 года. Катастрофа с Евсеевым произошла 10 февраля, а умер он 15 (7 + 8) февраля 1990 года. Дорожная милиция обнаружила раненого на 78-м (!) километре московской кольцевой автодороги. В тот же день, незадолго до катастрофы, прокурор открыл против Евсеева дело по статье 74 (возбуждение расовой ненависти; опять семерка), которое было вскоре прекращено, ибо «ритуальное убийство уже свершилось». Согласно астрологу, Евсеева либо загипнотизировали с помощью черной магии, либо заманил в ловушку кто-то, кого он считал старым другом, либо его погубил врач, который, делая вид, что спасает пострадавшего, перерезал ему гортань («чтобы он не мог говорить»).
На последней фотографии Осташвили часы показывают десять. Десятый знак Зодиака — Козерог, который, по астрологической традиции, благоприятствует тайным властителям страны — обычно это масоны-педерасты («все масоны в Советском Союзе — педерасты»), ибо их идол — маленький дьявол в козлином облике по имени Вафомет. Автор (авторы) размышляет, не связаны ли эти гнусные деяния с кампанией, начатой в то время против КГБ, но тут же отказывается от этой версии; ритуальное убийство представляется ему более вероятным.
Есть еще более верное свидетельство. Убийство было совершено в 11 часов вечера, то есть, по древнему восточному счету, в «час собаки». Это также соответствующий знак: убийцы Распутина и Николая II избавились и от их собак. Сверх того, «Огонек», ведущий либеральный журнал тех дней, незадолго до гибели Евсеева назвал его и его последователей «детьми Шарикова»[212] . Следующие ключи к разгадке тайны дают знаки Зодиака: Дева обозначает Германию, Лев — Японию, Рыбы — различные островные народы, включая евреев (sic!). To же — с частями тела. Близнецы обозначают бедра, Телец — лицо и шею, Водолей — гортань. Поскольку доктора, проводившие посмертное вскрытие тела Евсеева, перерезали ему гортань, все части сатанинской загадки складываются в ясную картину. Совершенно очевидно, куда ведут кровавые следы убийства двух патриотов — Евсеева и Осташвили.
Это — пример образа мышления и доводов, которые используют астрологи крайней правой. Возникает искушение посчитать этот бред искусной мистификацией — ведь астролог, выбравший себе псевдоним «Шариков-Ризеншнауцер», вряд ли ожидает, что его доводы примут всерьез. Однако чувство юмора не относится к характерным чертам крайней правой, и менее всего — в России.
Среди русской правой нет единства по поводу того, как относиться к различным школам оккультизма. Можно полагать, что наиболее привлекательна для них Блаватская: она русская и одно время добровольно сотрудничала с русской политической полицией. В ее работах масса отсылок к индийской мудрости, свастике и арийской расе. Ее произведения и прежде всего «Тайная доктрина» (1888 год) широко публиковались в России в годы гласности[213]. Однако правые сторонятся Блаватской — хотя бы потому, что она предлагает синкретическую религию, противоречащую учению православной церкви. Еще меньше симпатии вызывает у них теософская школа Рудольфа Штейнера, в основном, без сомнения, из-за еврейского происхождения основателя школы. Столь же решительно отвергаются розенкрейцеры и Сведенборг, шведский инженер XVIII века, первым выдвинувший идею примата сверхчувственного восприятия. Здесь напрашиваются интересные параллели с оккультными источниками национал-социализма. Ариософы Германии и Австрии брали из широкого спектра оккультных течений лишь те, что наилучшим образом соответствовали их политическим устремлениям, все прочие они отбрасывали или игнорировали[214]. Гиммлер и другие вожди нацизма находились под влиянием ариософов, правда, позднее это влияние ослабло. Гитлер же, наоборот, презирал правых сектантов, которых он считал Spinner, юродивыми, не мобилизующими массы, а, напротив, разъединяющими германскую правую своими бесконечными склоками. В какой-то мере перед русской крайней правой стоят те же дилеммы, что стояли перед Гитлером. И здесь, и там Weltanschauung иррационально, утопично, с явно выраженным антизападным и антимодернистским уклоном. Но Гитлер был достаточно реалистичен, чтобы понимать: сильная Германия может существовать, лишь опираясь на сильную армию, которая, в свою очередь, должна опираться на мощную и эффективную промышленность, а не на какие-то оккультные фантазии. В русской правой это понимают государственники и национал-большевики, но для других групп принять подобный взгляд на вещи невероятно трудно.
Глава одиннадцатая
Идеология новой правой (2)
Враги русской правой, действительные и воображаемые, многочисленны. То, что русская правая противостоит марксизму, само собой разумеется; однако полемика с марксизмом не слишком заметна в ее публикациях — хотя бы потому, что эта тема, видимо, не вызывает больше острого интереса. Антимарксизм — явление распространенное, и он вовсе не монополия правых. Маркс был невысокого мнения о событиях русской истории, а те русские, с которыми ему доводилось встречаться, не производили на него впечатления (нескольких знаменитостей можно исключить). В конце концов, царская Россия была традиционным врагом революций, и это соответствующим образом окрашивало взгляды Маркса — в Англии он слыл первостатейным русофобом. Его самые оскорбительные замечания не могли публиковаться в Советском Союзе до эпохи гласности. После 1987 года некоторые правые авторы цитировали их с большим удовольствием[215].
Некоторые аспекты учения Маркса всегда импонировали русской правой — антиеврейская направленность, антилиберализм, антикапитализм. Правда, он презирал русских, — но и немцев, среди которых вырос, тоже не жаловал, да и вообще Маркс был склонен к мизантропии. Однако, с точки зрения русских националистов, атеизм Маркса, пропаганда материализма, интернационализм и проповедь революции перевешивают положительные стороны его учения. Русские правые не склонны принимать марксизм за чистую монету, они трактуют его как еще одну разновидность всемирного заговора: настоящая-де цель Маркса заключалась не в том, чтобы помочь рабочим и другим эксплуатируемым (и, уж конечно, не в том, чтобы осчастливить все человечество), а наоборот, в том, чтобы приумножить несчастья мира — в соответствии с доктриной сатанизма. По этой версии, Маркс только в молодости был христианином, а впоследствии стал сатанистом[216]. Его не причисляют к «сионским мудрецам», его даже не причисляют к масонам, для правых он — человек, одержимый бесами. Труд всей его жизни был направлен на разрушение, на отрицание и уничтожение всех традиционных ценностей. Энгельс, впрочем, осознавал опасность сатанизма, но он занял либерально-теологическую позицию, и это привело его к тесному сотрудничеству с Марксом[217]. Некоторые интеллигенты из современной русской правой, мыслящие не столь примитивно, пытаются толковать феномен Маркса в терминах знаменитого очерка С. Булгакова «Маркс как религиозный тип», написанного в начале века.
Ленин также давно перестал быть главным объектом критики для русской крайней правой. Единственное заметное исключение — длинный очерк В. Солоухина «Читая Ленина», в котором повторяются знакомые слова о том, что Ленин ошибался по всем пунктам и что он виноват во многих преступлениях против русского народа. Так, он установил диктатуру вопреки ясно выраженной воле большинства населения и развязал гражданскую войну, что повлекло за собой голод, неописуемые страдания, разрушения и в конечном счете крах империи[218]. Обо всем этом многократно писала западная и русская эмигрантская литература, но в советском контексте некоторые
