в танце.
— Перестаньте смотреть на меня так, словно я совершила какое-то тяжкое преступление, Том, — сказала Джорджи, когда они присоединились к танцующим. — Если вы хотите выразить свое негодование по поводу моего замужества, то говорите. Будет лучше, если вы сразу облегчите душу.
— Не здесь, Джорджи, — ответил Том. — Я не могу разговаривать и танцевать одновременно. Давайте лучше пройдем в сад.
Он взял ее под локоть и увел с помоста, не дожидаясь, когда закончится танец. Как только они спустились в сад, он принялся в повышенных тонах выражать свое возмущение.
— Вы сыграли со мной злую шутку, Джорджи, — восклицал он. — Я возлагал такие надежды на наш брак, а вы обвели меня вокруг пальца!
— Успокойтесь, Том, — примирительным тоном проговорила Джорджи. — Наш с вами брак все равно не привел бы ни к чему хорошему, мы не подходим друг другу. Вам нужна девушка с мягким, покладистым характером, а у меня слишком независимый нрав. К тому же я не блещу красотой. Зачем вам я, когда вы могли бы жениться на красавице? Подумайте, какие красивые дети родились бы у вас, если бы вы взяли себе в жены такую девушку, как Сьюзен!
Последние слова вырвались у нее непроизвольно, и она тут же прикрыла ладонью рот, боясь, что Том разгадает ее планы. Немного помолчав, она добавила:
— Хотя нет, Сьюзен все равно не согласится стать вашей женой. Быть может, она бы согласилась, если бы вы предложили ей это раньше, но, похоже, вы упустили свой шанс. Боюсь, что наша Сьюзен всерьез увлеклась кем-то другим.
Ее слова произвели желаемый эффект. Том нахмурился, и его лицо приняло озабоченное выражение.
— О ком вы говорите, Джорджи? Кем могла увлечься Сьюзен? — Он на секунду задумался. — Неужели этим дамским угодником Линдхарстом?
— Не спрашивайте меня ни о чем, Том, — уклончиво ответила Джорджи. — Я не собираюсь выдавать сердечные тайны моей лучшей подруги. И, заметьте, я вовсе не говорила, что она увлечена Робином. У Сьюзен полным-полно поклонников, вам ни за что не догадаться, кого она сделала своим избранником.
— Избранник! — взорвался Том. Он схватил Джорджи за плечи и притянул к себе. — Скажите мне сейчас же имя этого мужчины, и я быстро разберусь с ним. Говорите, Джорджи. Вы не должны скрывать это от меня.
Седж был занят беседой с Дайаной, когда внезапно заметил, что Джорджи больше нет среди танцующих. Проглотив проклятие, готовое сорваться с языка, он тут же встал и отправился на ее поиски. Он догадывался, что она ушла в сад вместе с Каннингэмом, который пригласил ее на танец, и не ошибся.
Он увидел их на одной из самых темных аллей. На какое-то мгновение он словно окаменел и был не в силах пошевелиться. О нет, это уже было слишком, такого он даже от нее не ожидал! Каннингэм сжимал ее в объятиях, и она даже не пыталась высвободиться.
— Джорджана, я думал, что вам может понадобиться моя помощь, — сказал он, подходя к паре. Он не узнал звука собственного голоса — его тон был холодным и отчужденным и нисколько не выдавал его гнева. — Но, вижу, вы прекрасно обходитесь без меня, так же как сегодня утром. Поэтому не стану вам мешать.
Он развернулся на каблуках и направился прочь, прежде чем Джорджи успела прореагировать на его внезапное появление. Гнев смешался в нем с болью. Джорджи предала его, предала это новое чувство, зародившееся в нем вчера. Он не должен был доверять ей, ведь он никогда не доверял женщинам. Он женился на ней из чувства долга, и их брак мог бы остаться просто формальным союзом, если бы он не позволил эмоциям взять верх над разумом. Он же поддался ее обаянию, увлекся ею так, как не увлекался еще ни одной женщиной… Теперь он расплачивался за это.
Дважды за этот день он заставал Джорджи с другими мужчинами. Оба были ее поклонниками, с обоими она кокетничала, позволяла им дотрагиваться до себя… Вероятно, для нее такое понятие, как супружеская верность, просто не существовало. Она пока еще не успела изменить ему в полном смысле этого слова, но он не удивится, если это произойдет в самое ближайшее время.
Что ж, он будет придерживаться тех же правил игры, что и она. Он будет уделять внимание другим дамам так же, как она уделяет внимание мужчинам. Когда она ушла танцевать с Томом, он как раз собирался пригласить ее на танец. Теперь он пригласит Дайану.
— Гас! Постойте, Гас, я сейчас вам все объясню! — закричала Джорджи, но Седж, казалось, даже не слышал ее криков. Через несколько секунд он скрылся из виду в противоположном конце аллеи. Произошло еще одно глупое недоразумение. Они с Томом обнимались, как старые друзья, решив вернуться к тем простым дружеским отношениям, которые связывали их в детстве. Это объятие скрепляло их примирение, но Седж, конечно, истолковал все совершенно иначе.
Она поспешила отстраниться от Тома, когда заметила его в двух шагах от них, но было уже слишком поздно. Он говорил с ней безличным, ледяным тоном и смотрел куда-то сквозь нее, словно она ровно ничего для него не значит. Она бы предпочла, чтобы он устроил ей бурную сцену, осыпал ее оскорблениями. Но он, наверное, даже не испытывал ревности, просто была уязвлена его гордость. Сейчас она снова вспомнила о том, что он женился на ней из чувства долга, и ей стало невыразимо горько.
Они с Томом не обменялись ни словом, возвращаясь к своим столикам. Оркестр снова играл вальс. Джорджи сразу же увидела Седжа, который кружился в танце с Дайаной Карстэрс. Они были самой красивой парой. Оба высокие и стройные, со светлыми волосами и благородными чертами лица, и все взгляды были обращены к ним.
Джорджи остановилась возле ступенек, ведущих на помост, глядя, как загипнотизированная, на Седжа и Дайану. Она вздрогнула от неожиданности, когда кто-то коснулся ее руки.
— Макс, — бесцветным тоном проговорила она, устремив на молодого человека невидящий взгляд.
Давайте пройдемся, Джорджи, — Макс взял ее под руку.
— Они танцуют вместе, Макс.
— Ну и что? — Макс сразу же понял, о ком она говорит. Боль, написанная на ее лице, тоже не ускользнула от его внимания. — Разве танец может иметь какое-то значение? Генри и ее дядя, полковник Астридж, тоже танцевали с леди Дайаной, и даже я танцевал с ней. Седж пригласил ее на танец просто из вежливости, она бы обиделась, если бы он этого не сделал.
— Из вежливости… — как эхо повторила Джорджи, кусая губы, чтобы не заплакать. — Нет, Макс, вежливость здесь ни при чем. Он не танцевал с тех пор, как… как сломал ногу, а теперь пригласил ее…
Ее голос сорвался на высокой ноте, и она разрыдалась. К счастью, они уже были в саду, и никто, кроме Макса, не мог видеть ее слез. Макс привлек ее голову к своей груди и гладил ее по волосам, пока она плакала. Он не находил слов, чтобы утешить Джорджи, и был шокирован этим всплеском эмоций. Джорджи всегда была такой веселой и жизнерадостной, а теперь пришла в полное отчаяние, потому что Седж пригласил на танец Дайану. Но Седж мог бы и догадаться, что это причинит Джорджи боль. В душе Макс негодовал на Седжа за его бесчувственность. При случае он посоветует виконту быть повнимательнее к своей юной жене.
Возвращаясь домой, Джорджи чувствовала, что потеряла Седжа навсегда, а все лишь потому, что он застал ее в объятиях друга детства и неправильно истолковал эту сцену. Ведь именно поэтому он стал ухаживать за Дайаной Карстэрс, давая ей тем самым понять, что вычеркнул ее из своей жизни. Он даже не поехал с ней домой; усадив ее в экипаж, он вернулся к столику леди Дайаны.
Ее сердце разрывалось от боли. Только сейчас, когда уже было поздно что-либо исправить, она понимала, как много значил для нее Седж. Она просто не знала, как будет жить дальше.
Конечно, они были мужем и женой и впредь будут сохранять видимость брака. Но они больше никогда не будут по-настоящему близки.
Одиноко лежа в своей постели, Джорджи ждала, что услышит его шаги в коридоре, тогда она по крайней мере будет знать, что он вернулся домой. Казалось, прошло несколько часов, а он все не
