— Сейчас — да.
— Вот и хорошо. Обещаешь рассказать, что тебя мучит, когда мы встретимся?
Джорджи кивнула, заранее набираясь храбрости перед нелегким разговором.
— Что бы там ни было, — добавил он тихо, — мы сумеем это обсудить.
«Я люблю тебя», — вдруг подумала она, пытаясь сглотнуть душивший комок.
Неподалеку раздался взрыв смеха. Мэтью вырвался из круга и, бросившись к Йену, вцепился в его ногу.
— Папа, ты идешь есть мороженое?
Йен положил руку на головку сына.
— Нет, парень, я нужен этим джентльменам. Иди с мисс Джорджи, а я скоро приеду… обещаю.
— Да, папа.
— И веди себя достойно, — добавил он, строго глядя на мальчика. — Я ничего больше не желаю слышать ни о каких истериках. Прескоттам не подобают такие дурные манеры.
Джорджи поспешно спрятала улыбку. Мэтью покаянно шаркнул ногой.
— Простите, сэр, — промямлил он.
— На первый раз прощаю, — кивнул Йен, пощекотав его под подбородком. — Ну а сейчас вам пора бежать, прежде чем все мороженое растает.
— Идемте, лорд Эйлсуорт! — жизнерадостно воскликнула Джорджи. — Посмотрим, какие сегодня сорта приготовили для нас.
Мэтью помахал на прощание престарелым лордам, с которыми успел подружиться, и Джорджи поторопилась утащить его из зала.
Заседание закончилось только через два часа. Победила сторона Йена, но он не стал тратить время на поздравления коллег, а немедленно покинул Вестминстер и приказал кучеру везти его в Найт-Хаус.
Встретивший его мистер Уэлш, представительный дворецкий Хока, уведомил, что мисс Найт ожидает в музыкальном салоне.
Сунув цилиндр и трость в руки старика, Йен направился к лестнице, но, проходя мимо приемной, остановился.
В открытую дверь виднелось великое множество букетов словно комнату на время превратили в цветочную лавку.
Йен резко обернулся к дворецкому.
— Господи милостивый. Разве кто-то умер?
— Э-э… нет, сэр. Цветы присланы для мисс Найт. Поклонники… после вчерашнего бала, — добавил дворецкий заговорщическим шепотом.
— Как, все эти букеты для мисс Найт?! — воскликнул он.
— Да убедитесь сами, милорд. Если желаете, конечно.
Йен нахмурился, но решил последовать совету дворецкого и, войдя в приемную, едва не чихнул: такой густой и приторный аромат стоял в комнате. Йен с недовольным видом выхватил карточку из стоявшего ближе всего букета роз и, прочитав, помрачнел как туча. Просмотрев карточки, он составил внушительный список своих соперников: один герцог, одиннадцать графов и два виконта.
Ад и проклятие!
Йен поджал губы и молча уставился на мистера Уэлша.
— Какая удача, что милорд всегда был человеком азартным, — отметил нахальный дворецкий, дерзко изогнув мохнатые седые брови.
Йен фыркнул.
— Какая удача, что я не пришел с пустыми руками!
— Совершенно верно, сэр. Желаю счастья, — учтиво поклонился старик.
Йен решительно кивнул и взбежал по ступенькам.
Войдя в музыкальный салон, он застал свою прелестную подругу, залитую солнечным сиянием, льющимся из ряда сверкающих окон на задней стене.
Облаченная в странные одеяния, она сидела на полу в какой-то причудливой позе. Йен потрясенно взирал, как она расплела ноги и ловко встала на голову.
Какого дьявола…
Изящные ножки вздымались к потолку, ладони подпирали спину, а стройное тело держалась на локтях, образуя нечто вроде треножника.
Ее прозрачная индийская юбка сползла к талии, обнажив плоский смугловатый живот. Свободные черные шаровары тоже задрались, открыв его взгляду скандальное зрелище изящных щиколоток.
Лицо Джорджи постепенно наливалось краской, но она умудрилась слегка повернуть голову.
— Йен! — радостно воскликнула она. — Заходи! Да, и закрой дверь, иначе родственники посчитают меня чудачкой.
Йен невольно рассмеялся, подумав, что она слишком поздно спохватилась. Впрочем, повиновался.
— Какого дьявола ты вытворяешь?
— Играю на пианино. А как, по-твоему, это выглядит?
— Как пытка.
— Это йога, глупыш! Помнишь, я говорила, что это мое спасение. — Она с блаженным видом закрыла глаза. — Ты должен как-нибудь попробовать. Это поможет тебе не быть… таким негибким.
— А мне казалось, тебе нравится именно моя негибкость, — пробормотал он, снимая сюртук и бросая его в кресло.
— Какое неприличие! — хихикнула Джорджи.
— О, ты и понятия не имеешь обо всех глубинах моего бесстыдства, — согласился он. Если бы Джорджи только знала, куда ведут его неуправляемые мысли… И как его возбуждает ее впечатляющая гибкость! — Но разве тебе не больно?
— Нисколько! — заверила она, медленно ложась на спину.
Лежа на мягком ковре, она выглядела такой нежной и манящей — воплощенный соблазн! Кожа светится, глаза — синее неба. Йен, подавшись вперед, завороженно смотрел на нее.
Она протянула ему руку, но, вместо того чтобы поднять ее с пола, Йен встал на колени и завладел ее губами в глубоком, властном поцелуе.
Джорджи тихо застонала, обняла его и, приоткрыв губы, впустила его язык. Ее теплые нежные руки гладили его волосы. Йен просунул руку ей под спину и прижал к себе.
Самое лучшее в ссорах — возможность примирения.
Он подложил ладонь ей под голову, наслаждаясь прикосновениями к длинным роскошным прядям.
Джорджиана целовала его снова и снова.
Его сердце бешено колотилось, ибо эти поцелуи говорили больше, чем могли выразить любые слова. Что у него нет причин ревновать.
Пусть ей посылают целые клумбы цветов, но соперники зря тратят время. Каждое касание, поцелуй и вздох уверяли, что она принадлежит ему.
Он целовал ее шею, плечи и тонкие женственные руки, обнимавшие его.
А она тем временем терзала его каждым движением упругого тела.
Он застонал, когда она провела ногтями по его спине.
Она готова отдаться, и как же он жаждал взять ее!
Он вынудил себя сдержать порыв страсти и уперся в ее лоб своим. Если сюда войдет Хок, вряд ли останется доволен. Возня на полу с чувственной молодой родственницей вряд ли может считаться приличным поведением, учитывая, что она находится под покровительством герцога.
Совсем другое дело — ласкать ее в своем доме…
Джорджиана продолжала целовать его, но Йен из последних сил пытался сдержать ее порывы.
— Ты мой восхитительный ангел, — поклялся он, тяжело дыша.
— Еще!
Она схватила его за волосы и резко потянула его голову вниз.
