Онзаметил ее колебания и потрясенно охнул, словно она дала ему пощечину.
— Иди, — прошептал он, опустив голову.
— Йен, я не хотела… — Она снова, уже решительнее, потянулась к нему, но он отступил.
— Присмотри за моим сыном. Хорошо?
— Конечно, — прошептала она. — Мы будем ждать тебя, оба.
Йен горько усмехнулся, и она поняла, что он уже мысленно отгородился от нее.
— Увидимся… когда смогу.
Беда, едва не постигшая любимого человека… что может быть хуже? И это почти случилось с ним!
Он сорвался.
Он чувствовал себя выставленным напоказ… чудовищем, способным на гнусные поступки, именно те, которые он всеми силами старался сдержать в других людях. Не допустить, чтобы они выползли наружу. Но какой выбор у него был? Угроза Джорджиане и сыну разрушила все жесткие ограничения, которые так долго опутывали его истинную природу. Когда же он усвоит, что эмоциям никогда нельзя доверять? Каждый раз, когда он дает им волю, случается что-то скверное.
Но что теперь сетовать? Случившегося все равно не изменить. Кот выскочил из мешка. Тигр вырвался из клетки.
Он даже испытывал некоторое облегчение. Теперь ему больше не нужно скрываться. Наконец-то он может дышать полной грудью. Освободиться от слишком накрахмаленного галстука.
Он снова потер горло, все еще поражаясь тому, как близок был к смерти. И если бы он не выпустил на волю монстра, таившегося в нем, его сына похитили бы, бог весть с какой целью. Возможно, следующей убили бы Джорджиану, ведь именно она обличила предательство махарани.
Но Йен в своей ярости помешал преступлениям свершиться. И это давало ему некое мрачное удовлетворение. Теперь, если посланцы Судханы снова придут за его семьей, он сможет дать им отпор.
Оставалось лишь надеяться, что победа не будет стоить ему того, что дороже всего: доверия Мэтью и любви Джорджианы.
Он готов на все, чтобы удержать этих двоих. Чего бы это ни стоило. Да и что хорошего, если рядом с ним они не чувствуют себя в безопасности?
Но он видел, как она съежилась, не решаясь дотронуться донего. Потому что исповедует философию ненасилия? Он не вынесет, если она будет смотреть на него с тем же ужасом и страхом, как смотрела Кэтрин за несколько секунд до смерти.
Вместе с констеблем он покинул Грин-парк. Йена отвезли в суд, где он провел остаток дня, снова и снова отвечая на одни и те же вопросы, задаваемые представителями закона всех рангов: от Боу-стрит до министерства внутренних дел.
Тем временем в дело вмешались члены семьи Найт. Хок и его лучший друг виконт Стратмор воспользовались своим положением, встретились с восточными послами и попытались узнать все, что можно, о заговоре махарани и ее брата Баджи Рао, а также о том, обращался ли к ним Фируз.
Люсьен играл роль адвоката на допросах. Коллега Йена по министерству иностранных дел, чьей специальностью была внешняя разведка, Люсьен отошел от дел после женитьбы, но имел множество друзей на Боу-стрит. Ему нравилось оттачивать мастерство шпиона, помогая сыщикам с Боу-стрит искать преступников. Такого друга было очень полезно иметь на случай беды.
В поместье его брата-близнеца Дэмиена отвезли Джорджи и Мэтью. Уинтерхейвен, подаренный полковнику благодарным монархом за подвиги, совершенные во время войны с Наполеоном, находился не слишком близко и не слишком далеко от Лондона. Там беглецы будут в безопасности еще и потому, что в скаковых конюшнях Дэмиена служили закаленные в битвах ветераны его собственного полка.
Лорд Алек, младший из братьев Найт, поехал с Джорджи и Мэтью, чтобы охранять их по дороге. Он был прекрасным фехтовальщиком. Кроме того, Алекс был сообразителен и смел, обладал душой игрока, хотя после женитьбы не притрагивался ни к костям, ни к картам.
Несмотря на серьезность ситуации, Йен был спокоен, зная, что Джорджи и Мэтью ничто не грозит.
Вот только когда они увидятся?
Трудно сказать…
Допросы продолжались. Наконец Люсьен обратился к коллегам из министерства иностранных дел, которые удостоверили существование связи между мертвым иностранцем и последней дипломатической миссией Йена. Его заявление, что незнакомец был агентом махарани Судханы, подтверждалось наличием в кармане убитого миниатюрного портрета Мэтью. Да и показания гулявших в парке свидетелей были в пользу Йена.
Карта Лондона, тоже найденная в седельной сумке, привела полицейских в дом некоего сэра Бертрама Дрисколла. Только что прибывший из Индии набоб и его индийские слуги рассказали, что неизвестный присоединился к ним во время плавания. Слуги объяснили также, что он с самого начала вызывал в них страх и подозрения.
Хотя сэр Бертрам клялся, что Фируз путешествовал один, Йен не собирался принимать во внимание его заверения. Кто знает? Коварство Судханы беспредельно.
Втайне он был шокирован тем, что она способна зайти так далеко. Подлая змея!
Впрочем, вполне может случиться так, что один из разгневанных правителей, с которыми он вел переговоры, решит наказать лично Йена.
Наконец, к облегчению Йена, власти объявили, что обвинения против него не будут выдвинуты.
Он собирался уехать из Лондона, пока буря сплетен немного не уляжется. И не сомневался, что к полуночи всему городу будет известно, как сдержанный и благородный маркиз Гриффит средь бела дня убил человека, пытавшегося украсть его сына. Вряд ли кто-то станет его осуждать, но все будут поражены, что он способен на такую жестокость.
А сам он не имел ни малейшего желания задерживаться в столице и отвечать на вопросы любопытных. Он уже почти слышал эти вопросы: откуда взялось такое умение драться? Убивал ли он раньше?
Будучи человеком замкнутым, Йен содрогался от отвращения при мысли о подобной пытке.
Теперь самым срочным делом было немедленно увезти сына и невесту.
Уже на закате, выйдя из душных помещений суда, они с Люсьеном поужинали и вскоре пустились в путь, вдыхая прохладный ночной воздух. Оба долго молчали. Все слова были сказаны за этот утомительный жаркий день. И сейчас каждый был погружен в собственные мысли.
Дорога, ведущая из Лондона на запад, серебряной лентой простиралась далеко вперед.
Йен думал о Джорджиане. О том, как она смотрела на него после драки. Как хотела коснуться его и отдернула руку… словно испугалась. Йен не мог этого вынести. Он привык к Джорджиане, которая постоянно осыпала его ласками! Привык к ее безграничной привязанности.
Он просто умрет, если она отречется от него. Потому что впервые в жизни так сильно любил.
Правда, его немного утешили слова Люсьена. Когда Йен спросил, правильно ли он поступил, убив человека, друг ответил:
— На твоем месте я сделал бы то же самое. Как и мои братья. И, бьюсь об заклад, братья Джорджианы.
Йен понимал, что Люсьен прав. Он не собирался терять любовь Джорджины теперь, когда наконец завоевал ее. Как и любовь Мэтью.
Страшно подумать, что они могли посчитать его чудовищем. Поэтому он заранее подготовил особенный подарок для сына и заодно тщательно обдумал планы, как вернуть Джорджиану.
Наконец Люсьен дал знак сворачивать на дорогу, ведущую в Уинтерхейвен. Йен обрадовался, увидев, что железные ворота наглухо закрыты, а привратницкую охраняют четверо вооруженных стражей, которые сказали, что Дэмиен выставил часовых по всей границе поместья, и пока что все спокойно.
Прекрасные новости!
— Вас ждут в доме, милорды.
— Большое спасибо, — кивнул Люсьен. Ворота за ними снова закрылись.
