— Ты не против, если я зайду вместе с тобой? — спросил он, и я быстро подавила тревогу. Дженкс мог не слушать, но Гленн ничего мимо ушей не пропускал. Он был насторожен, и если сейчас я его не приглашу, ему придется выбирать между нашей дружбой и ордером. Он хотел знать, как я оказалась в подвале у Тома. Понимая, насколько мне сейчас нужны все мои друзья, я кивнула, соглашаясь.
Прижимая руки к бокам, я заглянула в машину в поисках своей несуществующей сумки. Гленн сунул мой пейнтбольный пистолет в коричневый бумажный пакет, чтобы вынести его из подвала мимо сборщиков вещественных доказательств, и я как-то глупо себя почувствовала с ним в руках, когда Гленн мне его отдал.
В свете фонаря тускло блестела вывеска с нашими именами, и я подумала, такой ли уж удачной мыслью было все это партнерство. Бис моргнул мне со своего насеста, и я заставила себя двигаться. Отчасти я ждала, что он попытается удержать меня снаружи, но этого не случилось, и я почувствовала себя лучше.
— Кофе хочешь? — спросила я у Гленна, бесшумно шагая по потрескавшемуся тротуару. Небо свидетель, я очень хотела.
Я резко подняла голову, когда распахнулась дверь и Айви двумя быстрыми шагами вышла на крыльцо, еще не видя меня. Увидев, замедлила шаг, но не остановилась, обхватывая себя руками, будто от холода. Выражения лица не было видно в тени, но осанка выдавала тревогу и страх. С ней был Дженкс.
— Видишь? — сказал он, такой гордый, будто своими руками вытащил меня из безвременья. — Я же тебе говорил! Она разобралась, как это сделать, и вот она здесь — вне опасности и там, где ей положено быть.
Айви сошла на тротуар и продолжала идти. Посмотрела секунду на Гленна и снова на меня.
— Ты здесь, — сказала она тихо, и в шелковом сером голосе слышались все двадцать четыре часа тревоги и страха.
Она заставила себя остановиться за несколько шагов до меня, и руки у нее упали по бокам, будто она не знала, что теперь с ними делать, боялась протянуть их мне. Вместо этого она дала волю злости:
— Почему ты нам не позвонила? — Она все-таки протянула нерешительно руку, взяла у меня этот дурацкий бумажный пакет. — Мы бы за тобой приехали.
С тяжелым сердцем я пошла к лестнице. Дженкс порхал между нами, рассыпая тонкий серебристый след.
— Она ходила в одиночку бить морду одному черному колдуну, — сказал он, и взгляд у Айви стал резче:
— Ты ездила к Тому? — спросила она. — Мы вообще-то команда. Можно было бы подождать пару часов.
Я набрала воздуху и вдруг, прямо у подножия лестницы, обняла Айви. Она на миг замерла, потом обхватила меня руками, плотная бумага пакета зашуршала у меня по спине. Сильно запахло вампирским ладаном, и я, закрыв глаза, впивала этот запах. Тут же у меня мышцы отпустило, а глаза закололо горячими слезами. Я была так напугана, я думала, что никогда не попаду домой, и буду гнить там до самой смерти, и вообще она моя подруга, и я, блин, могу ее обнять, если мне хочется.
Айви напряглась сильнее, и я отпустила одну руку, так что мы оказались больше плечом к плечу, нежели лицом к лицу. Она напряженно следила за реакцией Гленна, но вот уж на что мне было наплевать.
— Я к нему не собиралась, — сказала я, когда Айви помогала мне подняться по лестнице. — Это вроде как само собой получилось.
Дверь была открыта, и в темноте прихожей и неразберихе из клубящихся пикси между нами и Тленном я взяла Айви за руку, привлекая ее внимание.
— Я так рада тебя видеть! — прошептала я. — Я не знаю, что будет на рассвете, и мне нужна твоя помощь.
— Что такое? — спросила она. Забота сменила у нее гнев, рожденный страхом.
Но Дженкс тем временем выставил прочь своих детишек, и я сжала губы, стараясь ей показать, что разговор у нас должен быть наедине. Или хотя бы без Гленна.
Совершенный овал ее лица стал бесстрастен, и я увидела, что она поняла. Завернула верхнюю губу, будто задумалась, и я отпустила ее руку.
— Кофе хочешь, Гленн? — спросила она неожиданно.
Я опустила плечи. Мы быстрее выставим отсюда Гленна, если будем притворяться, что все в порядке. А если честно, мне нужно было притвориться, что все в порядке — хотя бы на несколько минут.
Гленн подозрительно приподнял брови, услышав такое предложение, но пошел за нами вслед. Он отлично скрыл свое знание, что мы пытались от него избавиться, но когда сел к столу, выглядел как коп. Сказав Айви, что он не против подождать нового кофейника, он приподнял брови, скрестил руки на груди — и уставился на меня. И не собирался уходить, пока не услышит все.
Дженкс парил у меня над плечом, будто нас ниточка связала. Моя тревога рухнула, как только рухнула я на свое место за столом и стала думать, с чего начать. Знакомые звуки — Айви возилась с кофеваркой — успокаивали невероятно, а я обшаривала глазами кухню, отмечая пустые места там, где стояли колдовские предметы, перенесенные мною на колокольню.
И вдруг у меня перехватило дыхание от мысли: я — демон. Или настолько близка к этому, что разницей можно пренебречь. То, что я сделала человека своим фамилиаром, уже было первым звонком. Меня не оставляло ощущение собственной нечистоты, будто копоть на моей душе вытекала из меня и марала все, что мне дорого.
Гленн тем временем с жадностью разглядывал помидоры «черри», болтал на тему о том, как хорошо будет сейчас выпить чашку доброго крепкого кофе, и ждал, пока я начну рассказывать. А я чувствовала, как штыри в замке моей жизни запирают дверь в мое прошлое. У меня был только один путь, и он обещал быть адски трудным. Логика подсказывала, что способов спасти Трента нет. Он сам признал свое поражение и только просил меня спасти его род. Но я живу и умираю не по процентам, и я не буду сидеть сложа руки и смирившись. Потому что этого я себе никогда не прощу.
— Я… я должна с тобой поговорить, — сказала я — и общий разговор оборвался с внезапностью воздушного змея, врезавшегося в землю.
Айви отвернулась от кофеварки, сложив руки на животе, с бледным лицом. Гудение крыльев Дженкса стихло, он сел на салфеткодержатель. Гленн тихо выдохнул в напряженном ожидании, а я постаралась взять себя в руки, ища способ высказать то, что надо было высказать, не сообщая, что сделал со мной отец Трента.
— Ты выбралась не самостоятельно, — предположила Айви, и крылья Дженкса неподвижно застыли. — Ты выкупилась ценой еще одной метки?
Я покачала головой, и тогда на лице Айви отразилось облегчение, настороженное подозрение, а потом — ужас.
— Где Трент?
Бог мой, она думает, что я за свободу расплатилась Трентом! И всякий так подумает. Перед глазами все поплыло, я замотала головой, уставилась на ряд строчек, вырезанных в столе, и сообразила, что это имя Айви, написанное тщательным почерком дошкольника печатными буквами.
Я — демон, но они — мои друзья. Я должна верить, что они меня не прогонят. У меня болела голова, и я медленно подняла голову, сделала вдох.
— Дженкс, ты бы детишек не убрал?
Крылья зажужжали тоном выше, Айви поморщилась.
— Не вопрос, — ответил он с явной неловкостью и три раза подряд свистнул. Зазвучал быстро смолкнувший хор недовольных возгласов, и в кухне стало тихо. Дженкс потер крылья резким диссонансом, и еще трое вылетели из-под раковины и скрылись.
Я опустила глаза, подтянула колени к подбородку, неловко охватив голени, так что пятки едва не соскользнули со стула. Я хотела злиться за все на Трента, но здесь не было его вины. Я подумала о демонском шраме, и меня охватила горькая ярость.
