и она тут же засыпала. — Мама улыбнулась мне — новая прическа ее сильно изменила. — А если у ребенка круп, то вообще незаменимо. Робби им никогда не болел, но Рэйчел, бедняжка, каждую зиму до смерти пугала меня кашлем.
Зная уже эту историю, я встала, собрала тарелки, извинилась и тактично удалилась в кухню, когда мама начала рассказ о том, как я чуть не задохнулась. На лице у Кери отразился неподдельный ужас, и я ей показала глазами, что это мама все драматизирует. Ну, почти все.
Уходя в темный коридор, я еще раз глянула на эту сцену торжествующей женственности. Мама принесла ребенку Кери дар с пожеланием здоровья, Маталина — подарила атрибуты безопасности, Айви добавила красоту и чистоту души, а мы с Дженксом — мудрость. Или развлечения.
В кухне было тихо и прохладно, и я выглянула на кладбище, переключившись на второе зрение, чтобы убедиться, что Ал меня не поджидает. Красные мазки неба безвременья перемешались со здешними серыми тучами в неприятной картине, и меня передернуло, хотя линия была пустой. Он сказал, что сперва предупредит, но я не доверяла ему — с него станется появиться внезапно и напугать всех до дрожи.
Очевидно, слова Тритона, что он разорился до нитки, были справедливы, поскольку он не хотел приводить меня к себе до тех пор, пока не заимеет кухню, которой сможет не стыдиться. Ну а я хотела получить обратно свое имя и убрать метку с ноги, и потому думала, что он тормозит, не желая терять такой рычаг воздействия на меня.
— Какой прекрасный прием, — сказал голос мамы из коридора у меня за спиной, и я вздрогнула.
— О господи, мама! — воскликнула я, отключая второе зрение и поворачиваясь. — Ты еще хуже Айви!
Она улыбнулась с легкой чертовщинкой в глазах, входя в кухню. У нее в руках были тарелки из-под торта и ложки с вилками.
— Спасибо, что меня пригласила. Я сейчас не часто бываю на таких сборищах.
Услышав в этих словах некоторый упрек, я закрыла раковину и пустила воду.
— Мама, — устало сказала я, добавляя мыла, — у меня детей не будет. Уж прости. Считай, что тебе повезло, если добьешься от меня хотя бы свадьбы.
Мама пренебрежительно то ли рассмеялась, то ли фыркнула по-старушечьи.
— Не сомневаюсь, что именно таковы твои чувства в настоящий момент, — сказала она, бросая вилки в раковину. — Но ты еще молода, погоди, пройдет время. Когда встретишь мужчину своей жизни, твои чувства могут перемениться.
Я выключила воду, глубоко вдохнула воздух с запахом лимона, сунула руки в воду и стала мыть вилки. Мне хотелось, чтобы она наконец перестала принимать желаемое за действительное и посмотрела в глаза реальности.
— Мама, — сказала я тихо, — моих детей украдут демоны ради способности пробуждать их магию. Я на такой риск не пойду. — На самом деле они просто
Я стала медленно мыть тарелки.
— Рэйчел… — хотела начать возражения мама, но я решительно покачала головой:
— Из-за меня погиб Кистен. Упал с моста Ник. У меня фиксированное еженедельное свидание в безвременье, как только Ал будет к этому готов. Я не лучшая кандидатура для романа. И можешь ты себе представить меня в роли матери?
— Могу, — улыбнулась мама. — И очень хорошей матери.
Слезы защипали глаза. Я бросила горсть чистых ложек и вилок в сухую половину мойки и пустила горячую воду. Нет, нельзя. Это слишком рискованно.
Вытащив из верхнего ящика посудное полотенце, мам взялась вытирать чистые вилки, что я положила полоскаться.
— Допустим, ты права, — сказала она, — и никогда даже не усыновишь ребенка, которому нужна семья. Но что, если ты ошибаешься? Есть же на свете мужчина, который тебе подходит. У которого хватит сил и знаний себя защитить. Вот спорить могу, есть где-то сейчас симпатичный парень, который ищет женщину, умеющую о себе позаботиться, и тоже думает, что таких не найти.
Я слабо улыбнулась, представив себе эту картину.
— Знаешь, я объявление дам. «Колдунья ищет колдуна без в/п. Требуется: умение отбиваться от демонов и вампиров, а также согласие уживаться с ревнивой соседкой».
Я вздохнула при мысли, что под это вполне подошли бы Ник и Кистен. Ник в этой ситуации выиграл, а Кистен погиб. Из-за меня. Чтобы меня спасти.
Мама тронула меня за руку, и я протянула ей одну из чашек Кери.
— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, — сказала она.
— Я счастлива, — ответила я так уверенно, что могла бы и сама поверить. Но когда я найду того, кто укусил меня и убил Кистена, и когда я этого убийцу разорву на части, тогда я буду куда как счастливее Может, Ал знает чары Пандоры. Может, у него есть книга, и я смогу ее прочитать, пока он будет спать.
Из святилища донеслось приветствие мужским голосом и возбужденный звон голосков пикси. Это был Квен — вечеринка заканчивалась. Я передала маме последнюю тарелку и затихла еще более печально. Квена я спасла, а отца не смогла спасти. И это было очень хреново.
Будто прочитав мои мысли, мама порывисто обняла меня за плечи и тут же отодвинулась, но влажные руки будто оставили на мне отпечаток.
— Не делай такое грустное лицо, Рэйчел. Я любила твоего папу. Но я так долго страдала, я совсем разучилась быть счастливой. И мне теперь надо…
Я кивнула, понимая, к чему она ведет:
— Чтобы в жизни появилось что-то хорошее, и можно было бы думать о нем без страданий?
Она кивнула, снова крепко меня обняла, будто хотела вдавить в меня толику своего счастья.
— Я помогу Кери доставить все это к ней домой, — сказала она, пока я вытирала руки.
Мы вышли из кухни вместе — мама продолжала обнимать меня за плечи. И мне от этого было хорошо, как в детстве. Ощущение любви и защищенности.
Но мы вышли в святилище — и моя рука убралась вниз.
Он неуклюже помахал мне рукой, стоя возле рояля. Пальцы у него были в глазури, а на плечах сидели пикси. Меня кольнуло какое-то сложное чувство, когда мать тут же изменилась в лице и подошла к нему, светясь. Она будто помолодела, особенно с этой новой прической. На сердце у нее стало легко, когда правда вышла наружу, и мне стало грустно, что столько времени для этого должно было пройти.
Кери уже надела дождевик. Увидев, что я стою одна, она извинилась, взяла с собой Квена и направилась ко мне — очень красивая в своем удовлетворенном счастье, и я глянула на Айви. Голод во взгляде вампирши был мне понятен. Нет, не вампирский голод, а голод при виде того, у кого есть желанное тебе, но тебе этого нельзя, потому что это будет гибель твоего сердца, жизни и души.
Ни у меня, ни у нее детей не будет, и Кери будто заводит себе ребенка за нас за всех. У бедной детки столько будет теток, что она — или он — ни по чему другому ходить не сможет, лишь по розовым лепесткам.
— Рэйчел, — сказала Кери, сияя улыбкой и беря меня за руки, — спасибо тебе за чудесный вечер. Я никогда… — Лицо ее затуманилось, влажно блеснули зеленые глаза. Квен тронул ее за плечо, и она выпрямилась, улыбаясь снова. — Никогда не думала, что до этого доживу. Я думала, что сгину без следа в безвременье. А теперь у меня есть солнце, любовь, возможность жить и иметь в жизни цель. — Она сильнее стиснула мне руки, подчеркивая значения следующих своих слов: — Спасибо тебе.
— Не за что, — ответила я, чувствуя, как жгут глаза слезы по моим собственным погибшим мечтам. — Прекрати, а то я тоже заплачу.
Вытирая уголок глаза, я покосилась на Квена. Он держался стоически в этой буре эстрогена, будто она его и коснуться не могла.
Кери глянула на него и отвернулась:
— Если будет девочка, назовем ее Рей, а если мальчик — Реймонд.
И снова у меня встал комок в горле:
— Спасибо.
