костюмах, разумеется.
Или нет, подумала я, подойдя ближе. Оба эти гостя были одеты в белые халаты, и пластиковая улыбка у меня на лице застыла еще сильнее, когда я сообразила, что это могут быть врачи Квена. У младшего были очень прямые черные волосы и усталый вид интерна. Вторая была явно главной из двоих, постарше, с прямой осанкой и жесткостью, которую я замечала у профессионалов, излишне высоко себя ценящих. Я пригляделась к высокой женщине с тронутыми сединой черными волосами, убранными в некрасивый пучок, потом еще раз присмотрелась… кажется, Трент все-таки нашел себе лей-линейщицу.
— Ни фига себе! — сказала я. — А я считала вас мертвой.
Доктор Андерс выпрямилась, одаривая меня улыбкой, в которой катастрофически не хватало тепла. Поглядев на своего спутника, она встряхнула головой, убирая с глаз седую прядь. Высокая и худая, ни макияжа, ни косметических амулетов, чтобы выглядеть моложе своих лет. Рождена, очевидно, где-то в начале прошлого века. Рожденные в те времена ведьмы не очень любят демонстрировать магические способности, и то, что она стала преподавать магию, было необычно.
У меня эта противная баба была преподавателем — два раза. В первый раз она меня на первой неделе занятий выгнала без сколько-нибудь уважительной причины, а на второй раз пригрозила тем же, если я не заведу себе фамилиара. Еще она была подозреваемой в убийстве, которое я расследовала, и ее автомобиль во время расследования упал с моста, тем самым исключив ее из круга подозреваемых. Но я и так знала, что она не совершала тех преступлений. Тетка злая и противная, но убийства ее учебным планом не предусматривались.
Однако сейчас, глядя, как она пьет кофе у Трента на кухне, я мысленно поинтересовалась, не осваивает ли она новые умения. Очевидно, что Трент ей помог инсценировать смерть, чтобы настоящий убийца лей-линейщиков оставил ее в покое и она могла спокойно работать на него, Трента.
Она напоминала мне Джонатана: ее презрение к магии земли так же било в глаза, как его неприязнь ко мне. Подойдя, я окинула взглядом ее слишком тощую фигуру — да, это она. Кто бы выбрал для маскарада костюм такой некрасивой женщины?
— Рэйчел! — произнесла эта женщина, поворачиваясь, и положила ногу на ногу, потому что теперь стол не мешал. Она вопросительно посмотрела на детектор сильной магии, надетый поверх синяков и укусов, и у меня веко дернулось, когда ее голос вернул мне тонны добрых воспоминаний, как меня на занятиях конфузили. — Как я рада вас видеть! — Ее интерн глядел то на меня, то на нее, пытаясь понять, что у нас за отношения. — Я так понимаю, вам удалось разорвать связь со своим бойфрендом как с фамилиаром. — Она улыбнулась с теплотой пингвина. — А можно спросить, как это получилось? Наверное, с помощью другого проклятия? У вас аура в копоти. — Она шмыгнула длинным носом, будто нюхая черноту на моей душе. — Что вы с ней сделали?
Я остановилась от нее в трех футах, выставив бедро, и представляя себе, как бы хорошо было с размаху двинуть ей ногой в брюхо, чтобы она перевернулась с креслом. Она, значит, инсценировала свою смерть и предоставила мне самостоятельно разбираться, как прервать связь — вот гарпия!
— Связь прервалась спонтанно, когда один демон сделал меня своим фамилиаром, — ответила я, надеясь ее ошеломить.
Интерн ахнул, вытаращил миндалевидные глаза и выпрямился — качнулись кончики темных волос.
Чувствуя себя наглой тварью, я подтащила к себе стул, но не села, а поставила на него ногу.
— Потом выяснилось, что через линии связь не работает, — продолжала я щебетать, наслаждаясь ужасом на лице интерна, — и он насильно установил более прочную связь, заставив меня принять часть его ауры. Это прервало исходную связь с Ником. А также сделало демона моим фамилиаром, чего он не ожидал.
— У вас есть фамилиар-демон? — спросил юноша, заикаясь, и доктор Андерс красноречивым взглядом попросила его заткнуться.
Мне это уже надоедало, и я покачала головой. Таката тем временем перешел к одной из своих немногих баллад.
— Нет. Мы договорились, что, поскольку связь с фамилиаром не может быть осуществлена, то мы ее отменяем. Я ничей не фамилиар, кроме как свой собственный.
Вот тут лицо у доктора Андерс изменилось: будто еще сильнее удлинилось от жадности.
— Скажите, как? — спросила она, нетерпеливо наклоняясь вперед. — Я о таком читала. Энергия запасается прямо у вас в мыслях, да?
Я посмотрела на нее с отвращением. Она меня унижала и стыдила перед двумя аудиториями, поскольку я отрабатывала магию земли, а не лей-линейную технику, а теперь она думает, что я научу ее, как быть собственным фамилиаром?
— Поосторожнее в своих желаниях, доктор Андерс, — ответила я сухо, и она мрачно поджала губы. Я подалась вперед, согнув поставленную на стул ногу, тщательно выговаривая слова, чтобы до нее дошло. — Я не могу вам сказать, — произнесла я тихо. — Иначе я попаду в его власть. Как вы во власти Трента, только куда как более честно.
На ее щеках появилась едва заметная краска:
— Он мне не хозяин. Я на него работаю, и это все.
Интерн занервничал. Я сняла ногу со стула и начала копаться в сумке.
— Он вам помог инсценировать вашу смерть? — спросила я, вытаскивая сотовый и глядя, нет ли сообщений и сколько времени.
Но доктор Андерс надменно выпрямилась, фыркнув длинным носом.
— Я вам говорила, что это не он убивает лей-линейных колдунов.
— Зато тех вервольфов в июне убивал он.
Пожилая дама потупилась, а меня охватила злость. Она знала. Может, даже помогала ему. В полном возмущении я задвинула стул обратно, не желая сидеть рядом с ней.
— Спасибо, что помогли мне тогда справиться с трудностями, — добавила я едко.
Это обвинение вывело ее из себя, она покраснела от гнева.
— Я не могла разрушать свое прикрытие, помогая вам. Если бы я не инсценировала собственную смерть, меня бы убили по-настоящему. Вы еще дитя, Рэйчел, и не вам читать мне мораль!
Я рассчитывала получить от этого большее удовольствие, чем вышло. Под тихий шепот Такаты «Я любил тебя, я любил тебя» я довольно едко сказала:
— Даже дитя могло бы понять, что нехорошо оставлять меня в таком состоянии. Вполне хватило бы письма или телефонного звонка. Я бы никому не сказала, что вы живы. — Я качнулась назад, прижимая к себе сумку. — А теперь вы думаете, что я рискну собственной душой, чтобы научить вас накапливать энергию линий?
Ей хватило такта хотя бы смутиться. Я скрестила на груди руки и посмотрела на интерна.
— Как состояние Квена? — спросила я, но доктор Андерс тронула его за руку, предупреждая слова.
— У него одиннадцать шансов из ста дожить до восхода, — сказала она, глянув на одну из четырех дверей. — Если доживет, его шансы возрастают до половины на половину.
Почувствовав, что подгибаются колени, я встала ровней. У него есть шанс. А Трент дал мне проехать весь этот путь в убеждении, что смерть его неотвратима.
— Трент сказал, что виновата я, — обратилась я к ней. По моей бледности она могла понять, что я чувствую себя виноватой, но это мне было безразлично. — Что произошло?
Доктор Андерс посмотрела на меня с тем холодным и замкнутым лицом, с которым смотрела на самых тупых студентов:
— Вы не виноваты. Квен украл антидот. — Она презрительно скривилась, совершенно не заметив виноватого вида интерна. — Взял из запертого шкафа. Препарат еще не был готов к испытаниям, не говоря уже о применении. И Квен это знал.
Квен что-то принимал. Нечто такое, что наверняка влияло на его генетическую структуру, иначе он
